За душу берет, пролог Опции

[makson]

Это пролог к книге "Мы погибнем вчера" , автор Алексей Ивакин
"Меня нашли в воронке. Большой такой воронке - полутонка хорошие дыры в земле роет. Меня туда после боя скинули, чтобы лежал и воздух своим существованием больше не портил.
Лето сменилось зимой, зима летом, и так 65 подряд лет. Скучно мне не было, тут много наших, да и гансов по ту сторону дороги тоже хватает. В гости мы, конечно, не ходили друг к другу. Но и стрелять уже не стреляли. Смысла нет. Но и война для нас не закончилась. Все ждем приказа, а он никак не приходит.
А нашли меня осенью. Листва была еще зеленая, но уже готовилась к тому, чтобы укрыть нас очередным одеялом. Хотя мертвые не только сраму не имут, но и холода не боятся. Чего нам бояться то?
Нашли меня случайно - молодой парнишка, чуть старше меня, лет двадцати, наверно. Сел на краю воронки, закурил незнакомым ароматным табаком, и с ленцой ткнул длинным щупом в дно. И надо ж, прямо в ногу мне попал.
Он прислушался к стуку металла о кость, ткнул еще несколько раз, и, отплюнув в сторону недокуренную папиросу с желтым мундштуком, спрыгнул вниз. Расточительные у нас потомки. Мы самокрутку на четверых порой делили.
В несколько взмахов саперной лопатки, он снял верхний слой почвы надо мной.
'Есть!' - воскликнул он, когда металл отвратительным звуком ширкнул мне по черепу. Больно мне не было. Было радостно и удивительно - неужели?
Пацан отложил инструмент в сторону и достал немецкий штык-нож. Интересно, где он его взял? На той стороне подобрал? Не похоже, вроде блестит, как новенький. Не то, что мой, от трехлинейки. Тот, после последней моей атаки, так и заржавел, нечищеный.
По косточке он начал поднимать меня, а я пытался подсказать ему, где, что лежит. Конечно, мне все равно - подумаешь, зуб тут останется, или там палец, но как-то не хотелось часть себя оставлять.Ну не хотелось.
Жалко медальон осколком разбило. Хоть бы весточку моим передали, где я да что я. Впрочем, вряд ли бы она дошла. Брату, сейчас наверно уже лет 70. Где он сейчас? Жив ли? Или ждет меня уже там? Ну а Ленка точно не дождалась. И правильно сделала.
Эй, эй! Парень! Куда глину кидаешь? Это ж сердце мое, пусть и бывшее! Не услышал.Хотя сердце тогда в лохмотья разорвало.Когда мы бежали по полю, к дороге, земля в крови, кровь на сапогах, тогда и шмальнуло. Я сразу и не понял, пробежал еще метров сто, траншея с фрицами приближалась, хочу прыгнуть уже, смотрю, а винтовки нет, и граната из руки будто выпала.Оглянулся, а тело мое лежит, голова вдрызг, грудь разворочена и только ноги в ботинках еще дергаются.
Сейчас даже смешно. А тогда страшно было. И чего делать - не знаю. Упал, пополз обратно, пытаюсь винтовку схватить, а не могу. И мычу, мычу.Мне б, дураку, 'Отче наш' вспомнить. А как его вспомнить, если я его и не знал никогда? Комсомольцам религиозный опиум ни к чему. Это мне еще отец объяснил, когда колокола с церкви сбрасывали и крест роняли.
А наши немцев из траншеи тогда все-таки выбили. Покрошили не мало, но и нас полегло - почти весь батальон.
Потом половину оставшихся собрали, и они ушли над лесом на восход.Как были - с пробитыми касками, в бинтах, оторванными ногами - они шагали над землей. Красиво шли. Молча. Не оглядываясь.
А мы остались.
А парень нашел осколки медальона и матюгнулся так, что с рябинки над ним листочки посыпались. От расстройства снова закурил, разглядывая находку.И тут подошел второй. Первый молча протянул ему остатки медальона.
Второй только вздохнул: 'Эх, блин, еще один неопознанный'Первый молча кивнул, докурил и снова спустился ко мне.
Да ладно вам, ребята, хотелось мне сказать, не переживайте. Я без вести пропавший, обычный солдат. Таких, как я, много. Только подо мной в воронке еще 10 наших. Из нашего взвода. И все неопознанные рядовые. У кого потерялся медальон, у кого записка сгнила, а кто и просто не заполнил бумажку. Мол, если заполнишь - убьет. А войне по хрену на суеверия. Она убивает, не взирая на документы, ордена, звания и возраст.
Вон рядом совсем, сестричку с нашим лейтенантом накрыло одной миной. Она его раненного уже вытаскивала с нейтралки. У комвзвода, кстати, медальон есть. Я точно знаю.
Мужики! Найдите их! Вместе мы тут воевали, потом лежали вместе. Хотелось бы и после не расставаться.
Так думал я, когда наше отделение пацаны в грязных камуфляжах тащили в мешках к машине.
Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах - по одному на троих.
Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается.
Так думаю я и сейчас, уже после того, как мы ушли над лесом на восток.
И оглядываясь назад, я прошу - мужики! Найдите тех, кто еще остался!"

[kusnez]

(в одноклассниках прочёл)
----------------------------

Серёга

- За старшего ты остаёшься, -
Отец сыночка поучал.
- Тебе пятнадцать скоро будет.
Отбегалсяты ты, отскакал...

Теперь мамане надо будет
Тебе, Серёга, помогать,
-
Пока я там с фашистом клятым
На фронте буду воевать...

Ты мамку береги, сыночек.
Да, всем, чем можешь - помогай...
И, младших, Фёдора с Маринкой
К работе тоже - приучай..!

Ты глянь, как прёт падлюка этот...
Европу под себя подмял
.
И всею силою огромной
На нас пошёл... - Наш час настал.

Нет, мы с Адольфом - разберёмся...
Так - было... - То, - не в первый раз...
Мы Бонапартии однажды
Уже набили крепко глаз...

Когда со всей Европой сраной -
Пришёл с Россией воевать...
А фюрер выводов - не сделал..
.
Полез, дурак, едрёна мать...

Сынок, запомни что скажу я...
Нет силы на Земле такой,-
Чтоб справиться могла - с Россией...
Любой потуг будет пустой...

Отец был прост в своих сужденьях
Немножко, правда, грубоват.
Но лучшим был на белом свете
. -
Считали так Сергей и брат.

Ушёл отец. В год сорок первый...
В конце июля. В жаркий зной.
Навеки там в земле остался.
У деревеньки небольшой.

Под жесточайшую бомбёжку
Попал ползущий эшелон...
И разметала бомба в щепки
Вагон, в котором ехал он.

Известие пришло попозже.
Под осень. Выла в доме мать...
Волчицей раненой металась...
Могла сестрёнку испугать.

Старались братья успокоить
Родную маму, как могли.
Когда без чувств на пол упала,
То на кровать перенесли..........

Семнадцать не было Серёге,
Когда на фронт стрелком попал.
Друзей послушался совета. -
Себе годочек приписал...

От Ленинграда до Берлина
Прошёл с боями - до конца!
Бывал на волосок от смерти.
Но не узрел её лица.

Чужую - да , чужую - видел...
Страданье, горе, смерть и кровь...
Два чувства в нём тогда таились.
Таких как ненависть-любовь.

Фашизму - ненависть досталась.
Любовь - Отчизне и родным.
Наверное, как всем в то время...
Иначе мир бы стал другим.

ПОБЕДУ - встретили - салютом
!!!
Кто песни пел, кто танцевал.
А, кто-то, просто принародно -
Слезу, не прячась, вытирал.

И снова стук колёс вагонных.
Серёга ехал - на Восток!
Чтобы японцам - забиякам
Российский преподать урок...

Хорошего там видел мало.
Всё то ж, чем Запад был богат.
Да, были подвиги и слава.
Но и солдат наш гибнул, брат...

Домой по осени прибился.
Год шёл уже - сорок седьмой...
Две Славы на груди имея,
Да ус чернявый смоляной.

Закрытой хата оказалась...
Сел на крыльцо и закурил.
Когда маманя появилась
-
Окурок чуть не проглотил.

Сказалась детская привычка.
Уж, больно маму уважал,
Зажав в кулак бычок горячий
Седую мать к груди прижал.

Леонид Чигарев.