Перезахоронение генерала Петрова Михаила Петровича (1956г.), Командующий 50-й армией Брянского фронта Опции

[kusnez]

Многие десятилетия, сначала родственники генерала, потом историки и поисковики пытаются разгадать тайну гибели генерала Петрова. Мы тут тоже неоднократно поднимали этот вопрос. Версий минимум три и это длинная история и исследование, тут хочу поговорить, конкретно о перезахоронении в 1956 году.
Вопросы следующие:
Где был захоронен генерал до перезахоронения?
Как было установлено что останки принадлежат именно Петрову?
Кто занимался перезахоронением, может есть какие-то документальные свидетельства мероприятия, фото и т.п??



Родился 3 (15) января 1898 года в деревне Золустежье (ныне Лужского района Ленинградской области) в крестьянской семье. Русский. Член РКП(б) с 1920 года. Окончив 4 класса, работал в городе Петрограде (ныне Санкт-Петербург) слесарем на Путиловском заводе и шофёром. С марта 1917 года Петров М.П. - командир отделения 2-го Петроградского красногвардейского отряда, участник Великой Октябрьской социалистической революции. Участвовал в штурме Зимнего дворца.

С 1918 года в Красной Армии. Участник Гражданской войны. В 1923 году окончил Тамбовскую военную пехотную школу, а в 1932 году - бронетанковые курсы усовершенствования командного состава. Командовал учебным танковым батальоном 1-й механизированной бригады.

Участник национально-революционной войны испанского народа 1936-39 годов. Командуя танковым батальоном в танковой бригаде Д.Г. Павлова, Петров М.П. умело и мужественно руководил подразделениями в боях против фашистских мятежников, передавая свой боевой опыт испанским товарищам по оружию.

Постановлением Центрального Исполнительного Комитета СССР от 21 июня 1937 года "за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм" Петрову Михаилу Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия ему была вручена медаль "Золотая Звезда" № 31.

Возвратившись на Родину, М.П. Петров командовал танковыми батальоном и бригадой, с 1937 года командовал танковой дивизией. В сентябре 1939 года участвовал в освободительном походе советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию. Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года комкору Петрову М.П. было присвоено воинское звание "генерал-майор". В 1941 году он окончил Высшие академические курсы при Академии Генерального штаба имени К.Е. Ворошилова. Был избран депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва (с 1937). Весной 1941 года назначен командиром 17-го механизированного корпуса Западного Особого военного округа.

Во время Великой Отечественной войны генерал-майор Петров М.П. командовал 17-м механизированным корпусом Западного фронта. С 26 июня 1941 года корпус участвовал в оборонительных боях под Барановичами, Столбцами, Минском. В начале августа 1941 года генерал М.П. Петров назначен командиром 20-го стрелкового корпуса на гомельском направлении.

С 16 августа 1941 года - 50-й армией Брянского фронта. Войска армии оборонялись на брянско-калужском направлении. В начале октября 1941 года армия попала в окружение в Орловско-Брянской оборонительной операции. 7 октября генерал-майор М.П. Петров получил приказ о своем назначении командующим войсками Брянского фронта взамен убывшего по ранению А.И. Ерёменко.

Генерал-майор М.П.Петров 10 октября 1941 года был тяжело ранен при выходе из окружения у деревни Голынка Карачевского района Брянской области и попал в плен. Умер от гангрены в середине ноября 1941 года в концлагере, расположеном в городе Карачев. Был похоронен в городе Карачев, в 1956 году перезахоронен на Советском кладбище в Брянске.

Награждён орденами Ленина, Красной Звезды, медалью "XX лет РККА".
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1162


Брянское городское кладбище:

Эскизы прикрепленных изображений

 

[Blackwood]

Версия 1. Официальная. Смерть от гангрены.

Отряд Петрова нарывается на немцев. При невыясненных обстоятельствах Петров получает тяжёлое ранение обеих ног. Ввиду невозможности эвакуации вместе с прорывающимися из окружения частями, генерала вместе с врачом и медицинской сестрой оставляют в деревне Голынка Карачевского района в доме крестьянки Новокрещеновой. Затем его переносят в лесную сторожку, где он умирает от гангрены в середине ноября 1941 года. Останки человека, опознанного как генерал М.П. Петров, эксгумируют в 1956 году и торжественно перезахоранивают на городском кладбище Брянска. Эта версия нашла отражение во многих печатных изданиях. Однако наиболее полное её описание, откуда в основном идут все поздние заимствования, можно найти в очерке брянского журналиста и писателя-краеведа И.М. Полозова «Конец легенды»:

«Прежде чем говорить о том, что удалось мне узнать о последних днях жизни генерала Петрова, я хочу познакомить вас с ним самим. Это человек, о котором можно написать повесть или поэму. Но мы ограничимся общим знакомством с этим замечательным человеком. 11-ти лет он ушёл в Петроград, помогал отцу – печнику, работал слесарем на заводе, участвовал в штурме Зимнего, одним из первых добровольно вступил в Красную Армию, воевал в рядах прославленной Симбирской дивизии против белочехов и басмачей, учился в Тамбовской школе начсостава, командовал стрелковой ротой, а затем стал танкистом. В 1936 году командовал танковым батальоном в республиканской Испании. Батальон отличился во многих боях. И всегда комбат Петров своим личным примером вдохновлял бойцов, проявлял незаурядный талант командира. Вот один пример. На участке фронта перед батальоном Петрова была господствующая высота. С её вершины был виден даже Мадрид. Конечно, за эту высоту шли ожесточённые бои. Республиканцы трижды атаковали её. И трижды танкисты Петрова шли первыми, прокладывая дорогу пехоте. Но пехота не поддерживала их. У неё не хватало мужества под губительным огнём врага подняться и выйти из окопов. Тогда Петров во время атаки выскочил из танка, взял винтовку у одного из пехотинцев и устремился вперёд. Примеру советского командира последовали испанцы. Высота была взята окончательно. Батальон Петрова принял активное участие, проявил героизм и мужество при разгроме итальянского экспедиционного корпуса, при Гвадалахаре. В трёхдневных боях танкисты разгромили врага. За умелое и мужественное руководство боевыми действиями танковых подразделений и личное участие в боях с итало-германскими интервентами и мятежниками-фашистами Михаилу Петровичу Петрову было присвоено звание Героя Советского Союза.

А теперь о последних днях генерала Петрова. Нет, ни в центре событий осени 41-го года оказалась деревня Голынка Карачевского района. Главный поток отступающих бойцов и командиров 50-й армии прошёл мимо. Но и на её долю выпала своя роль. Сюда то и дело заходили группы красноармейцев, чтобы сориентироваться, где они, спросить дорогу на северо-восток, куда ушла основная масса армии. Однажды в деревню пришла группа солдат, в которой был врач и медсестра. Солдаты несли на носилках раненого командира. Один из них, по-видимому старший, просил устроить на время раненого. «Места тут у вас глухие, немцев, вероятно, ещё не было?» – спросил он. «Пока не видно было» - ответила одна из женщин. «Ну так как же?» - снова спросил солдат, «кто поможет раненому?» «Да хоть бы и я. Заносите в избу».


Так командарм 50-й Михаил Петрович Петров оказался в глухой карачевской деревеньке в доме местных жителей Новокрещёновых. Красноармейцы ушли пробиваться из окружения, а врач и медсестра остались с генералом. Впрочем, что это был генерал, никто из деревенских не знал. Да его особенно и не показывали людям. Однако, за те немногие дни, что он пролежал в комнате с занавеской на дверях, многие из деревенских побывали в этом доме. Каждый находил заделье: у кого кончились спички, кому понадобилась соль, а кто просто решил посоветоваться о чём-то и посчитал, что лучшей советницей будет хозяйка дома. Но хозяйка, да и военные безусловно догадывались, что и спички ещё не кончились, и соль была, да и совет нужен был не так срочно. Просто в этот дом тянул интерес к новым людям, к раненому. «Как он там? Страдает, небось? Достаточно ли хорошо помогают ему врач и сестра, облегчают ли страдания?»

Прошло три дня, а может и больше, но не намного, как к дому подбежал подросток. «В деревне немцы», – выдохнул он, переводя дыхание. Стоявший на крыльце врач всё понял. Надо срочно уходить. Поняла это и хозяйка. «Ступайте в лес», – сказала она врачу, «я тут одна справлюсь». Те быстро скрылись. Благо лес был рядом. Хозяйка вернулась в дом, сказала, накрывая раненого тулупом: «В деревне немцы. Лежи смирно. Я тут постараюсь отговориться. Это был конный разъезд. Немцы ехали по деревне, расспрашивали о чём-то жителей, у некоторых домов останавливались, заходили в них. Зашли в дом Новокрещеновых. Спросили, кто под тулупом. «Мой муж», – ответила хозяйка, «больной». Немцы не заинтересовались им и ушли, а вскоре и покинули село.

Вернувшись из леса, врач и медсестра забеспокоились. «Что делать?», – спрашивали они, «Раз уж немцы открыли сюда дорогу, они будут теперь наезжать. Один не стал уточнять, что за больной лежит, а другой станет. Что тогда?». И, обращаясь к хозяйке, врач спросил: «Нет ли поблизости в лесу какой-нибудь избушки, где бы понадёжнее спрятать раненого. «Избушки нет. Есть Вертушка» – получил он в ответ. «Что за Вертушка?». «Там всего два домика. Это лесопункт, куда приезжали за лесом машины. Загружались и уезжали. Да ещё бензохранилище в землянке. Живёт там Дмитрий Васильевич Беликов, человек надёжный». Ночью врач остановил двоих военных, выходивших из окружения, попросил их помочь доставить раненого на Вертушку. Естественно, они пришли к Дмитрию Васильевичу Беликову. И потому, что у него надо было оставить раненого, и потому, что он знал здешние места, как свои пять пальцев; знал такие нехоженые тропы через леса и болота, которые были неведомы другим. В те дни он не знал покоя ни днём, ни ночью. Не успеет вывести к своим одну группу людей, тут же нагрянула другая. Благо немцы ещё не проникли в эту глухомань.


Так было и в этот раз. Двое пленных вели висевшего у них на плечах третьего, который был ранен в обе ноги. С ними были ещё один и женщина, тоже военная. Человек, которого они вели, был ранен, видать, давно: места вокруг ран уже начали чернеть, начиналась гангрена. Ни на тех двоих, ни на этом, раненом, не было никаких знаков различия. Кто они, бойцы или командиры, можно было различить разве только по одежде. «Батя», – обратились они к Дмитрию Васильевичу. «Как бы пристроить нам в деревне нашего товарища. Ему надо отдохнуть, поправиться». «А кто он?». «Петров!», – разом ответили оба. А больше тебе знать о нём ничего не надо. Если захочет, расскажет сам». «А как же вы?». «Будем догонять своих. Пойдём вот так», – указал один из них направление. «Так не пройдете», – сказал старик, «места здесь непроходимые, гиблые». «А где же проходимые? Может ты знаешь?». «Я-то знаю и могу провести».

Военные обрадовались, а потом засомневались: уж больно легко соглашается старик, даже не соглашается, а набивается сам. Подозрительно. Может быть, какой проходимец, озлобленный на советскую власть. Сейчас многие из таких поднимают головы, стараются побольнее укусить. Подумали: «А что мы теряем? Нас двое, мы вооружены. Уж как-нибудь справимся, если что». Старик заметил сомнения. «Не теряйте времени, угощайтесь, чем бог послал, и в путь. Чай не близко придётся догонять, бежали-то проворно». В его голосе послышалась издёвка. Это снова вернуло сомнения. «А насчёт Петрова не беспокойтесь. Пусть остаётся. Тонька, вон, посмотрит. Ей всё равно. За двоими ребятами смотрит, приглядит и третьего. Тоже ведь, как ребёнок. Ещё труднее, пожалуй, возиться с ним. Да и кто-то из ваших, поди, останется?» «Останусь я один», – сказал врач, «сестра пойдёт вместе с бойцами». Антонина разобрала постель, указала: «Кладите сюда, да поспешайте. А то у меня ещё дело. Надо похоронить одного сердечного. Вчера скончался. И слово договорить не успел, а может не захотел.
– А кто такой?
– Вчера к вечеру смотрим, из леса выезжает повозка, на ней военный. Белый весь, как холст, отбеленный на солнце. То ли от страха, то ли потерял много крови. Только и успел сказать:
– Иванов я.
– Сунулся ничком, захрипел и дух вон.
– Странно получается: вчера Иванов, сегодня Петров, а завтра – небось, Сидоров объявится.
Дмитрий Васильевич вывел двоих военных и медсестру из окружения. Солдаты приходили вновь и вновь, и ему ещё не раз приходилось водить их своими тайными тропами.


…Начались трудные дни. Антонина Дмитриевна с врачом возилась с ребятишками, ухаживала за Петровым. Он понимал, что дни его сочтены. Даже в лучшем госпитале ему не смогли бы помочь: чернота уже покрыла ноги, переползала на всё тело. Он часто терял сознание, иногда бормотал что-то; говорил, как будто отдавал команды. Иногда пел: – Никогда мы не сдадим матушку-столицу, всех врагов мы перебьём, станем на границу!
Рыжеватые волосы его немного отросли. А в общем он брил голову. Такую моду поддерживали тогда многие их военных высокого ранга. Помните, даже маршал Тимошенко брил голову.
Иногда, чтобы придать ему бодрости, Антонина Дмитриевна шутила, уверяла его, что дела уже идут на поправку. А сама-то хорошо понимала, что надежды никакой нет.
Недели две промучился Петров в доме Беликовых на Вертушке. Стоны сменялись бормотанием, бормотание песней, только уже с другими словами: – Ленинград мы не сдадим и Москву-столицу…
Он умер где-то уже после праздников, во второй половине ноября. Мастеров-гробовщиков в деревне не осталось. Старик Беликов сколотил из досок ящик. Вместе с дочерью и врачом они отвезли покойного в лес и похоронили. На могиле установили столбик без всяких надписей. Антонина привязала на макушку его проволокой два бумажных цветка. Заметила:
– Петрову хоть ящик сколотили, а Иванов, бедняжка, завёрнут в плащ-палатку и всё.
Бугорок над могилой Иванова вообще не был ничем отмечен. После смерти генерала врач сказал, что это был командующий 50-й армией, генерал-майор Петров. Сам же он уже с новой группой бойцов вышел из окружения.


…Шли годы. Кончилась война. Сын генерала Петрова Александр Михайлович постоянно думал о розыске могилы отца. Как-то он прочитал книгу Василия Гроссмана «За правое дело». В ней вымышленный герой Крымов описывает встречу с командующим 50-й армией, Героем Советского Союза генералом Петровым в штабе армии, которая, якобы, находилась в Жуковке. В книге упоминалось, что через несколько дней Крымов узнал о гибели генерала Петрова.
Петров-сын написал Гроссману и они пришли к выводу, что командарм Петров погиб где-то восточнее Жуковки. Он обратился в Брянский облвоенкомат с просьбой организовать поиски. В семье Беликовых и Бражников тоже не раз вспоминали страшные годы войны, трагические дни битвы на Рессете. Эти события хорошо помнил и двоюродный брат Антонины Дмитриевны, Василий Андреевич Беликов, который в послевоенные годы одно время работал в Карачеве секретарём райкома партии, а потом переехал в Жуковку. И вот однажды, на каком-то совещании, или на пленуме было оглашено письмо сына генерала Петрова примерно такого содержания:
– В годы войны, где-то в брянских лесах погиб и похоронен мой отец, бывший командующий 50-й армией, Герой Советского Союза Михаил Петрович Петров. Может быть, кто-то знает, где он похоронен. Помогите найти его могилу.
– Товарищи! – буквально воскликнул Василий Беликов. – Кажется, у нас в Карачевском районе хоронили какого-то Петрова.
И он написал Александру Михайловичу Петрову. Вскоре тот приехал, встретился с Антониной Дмитриевной Бражник.
– Так это вы знали Петрова – спросил он, не называя должности, ни то, что он был героем.
– Да, я. Ухаживала за ним. Ранен он был. Умер, можно сказать, на моих руках. Мы с отцом и хоронили его.
– А какой он был, как выглядел?
– Да как вам сказать? Ничего особенного. Рыжеватый такой, немного лысоват.
– А как его звали?
Антонина Дмитриевна кажется даже обиделась за такой вопрос.
– Михаил Петрович.
– А вы бы узнали его на фотографии?
– Конечно.

И сын вынул из полевой сумки, а он тоже был военный, слушатель военной Академии связи, вынул фотографию.
– Это он, как его не узнать? Это тот Петров.
Александр Михайлович взволнованно сказал:
– Спасибо. Вы спасли отца. Век не забуду вас.
Сомнений не было. Это именно та женщина, на руках которой умер его отец. Антонина Дмитриевна Бражник была не единственной, кого спрашивал Александр Михайлович Петров. Спрашивал он у женщин как звали того несчастного, и как величали. Как звали, ответили все до одной. Как величали, помнили не все. Но в общем он и бывший вместе с ним Карачевский военком пришли к выводу, что это был именно генерал Петров. Теперь – на поиски могилы. Вместе с военкомом и группой солдат поехали на Вертушку. Вот она, знакомая Вертушка, лес. Столько лет Антонина Дмитриевна не была здесь, как всё изменилось. Вот здесь была поляна, а теперь… младая роща разрослась. А здесь, наоборот, лес вырубили, образовалась поляна. Ходят по лесу. Где-то вот здесь должен быть бугорок. Но его нет. Всё заросло. Долго искали, но ничего не нашли. Вынуждены были возвращаться, но по дороге встретили двух женщин. Они-то и помогли сначала наткнуться на упавший столбик. Тот ли? Да, тот, тот… Вот и проволока на его макушке, которой были привязаны бумажные цветы.
– Ройте здесь! – приказали солдатам.
Копают и здесь, и рядом, и ещё рядом, но результата нет. Отступили ещё в сторону. Наткнулись на останки, когда-то завёрнутые в плащ-палатку. Это – Иванов.
Ага! А вот здесь, вправо от него, должен быть и Петров.

[kusnez]

Версия 1. Официальная. Смерть от гангрены.
...
Эта версия нашла отражение во многих печатных изданиях. Однако наиболее полное её описание, откуда в основном идут все поздние заимствования, можно найти в очерке брянского журналиста и писателя-краеведа И.М. Полозова «Конец легенды»:

Вырезка из газеты "Брянские Известия" за 1996 год, из архива А. Е. Пастуховой

"Продолжение легенды" Иван Полозов
Касательно обстоятельств смерти и перезахоронения, это тот же очерк «Конец легенды»

Эскизы прикрепленных изображений