Злынковские партизаны, или "Два предателя и изменника Родины нашли свою могилу в Софиевских лесах" Опции

[seRG71]

Отчет о действиях Злынковского партизанского отряда «М» (видимо, Маркова) Орловской области


№ акта по порядку № 13
Число, месяц и год 20.02.1942 г.
Место действий с. Дубровка
Результаты Обезоружены староста и 5 полицаев, разгромлена управа, уничтожены шпионы Ермаковы Сергей и Даниил и изъято их имущество 1 корова. Распространены советские листовки
Руководители групп Зайцев К. С.
Участники, отличившиеся в действиях Зайцев, Матюшин, Марков, Богомаз, Попов, Агарков, Гопоненко, Мангейм

Источник: Брянский государственный краеведческий музей

20 февраля 1942 г. В д. Дубровка усилен и вооружен полицейский гарнизон. Место ранее раненого нами старосты Ермакова занял Решетило Ефим; старшим полицейским назначен Мишуков Родион. Немецкие власти, вылечив Ермакова, вселили его в школьное здание. Связь со столь важным населенным пунктом стала для нас малодоступной. Зная хорошо расположение домов каждого полицая, я взял с собою партизан Матюшина, Гопоненко Пашу, Богомаза С., Агаркова, Попова Н., Мангейма, в 11 часов вечера выехал в Дубровку. По пути на п. Ляды, захватив с собою полицейского Осадчего Т. Д., мы подъехали к селу. Взяв с собою пулеметчика Матюшина А. и полицая Осадчего, я направился к дому полицая Клева Федора — подойдя к дому, приказал Осадчему постучать в окно и сообщить Клева, что якобы его вызывает комендант гестапо в школу. Осадчий так и сделал. Отворить сени вышла жена. В комнате было еще темно. Я с пистолетом в руках, а Матюшин с ручным пулеметом на изготовку ворвались в хату. Осветив карманным фонариком комнату, мы увидели на кровати сидящих не одного, а двух полицаев Клева Ф. и Маскальцова С. Приказав встать и не шевелиться, я изъял у них с под постели две винтовки и патроны; после чего Маскальцов С. и Осадчий были оставлены под охраной, а я с полицаем Клева направился к старшему полицейскому Мишукову. Вход в дом Мишукова был проделан тот же, но уже при помощи полицая Клева. Двери открывать в сенях вышел сам Мишуков. В комнате горел свет. Увидя наведенный на него пистолет и ручной пулемет, начальник полиции онемел и послышался от него неприятный запах и звуки, как будто человек оправляется. На стене у кровати висела заряженная немецкая винтовка-карабин, а под подушками я извлек запасы патрон и две гранаты.
<На> все попытки до сего времени связаться со старостой Решетило мы получали ответ: «Только неживым меня могут взять». Имея это ввиду, я по методу первому приказал Мишукову вызывать Решетило под видом вызова того же коменданта. Уловка удалась, Решетило открывал сам; был обезоружен; однако в одном белье сумел бежать за несколько км в с. Рыловичи в расположение немецкой заставы.
Обезоружив подобным образом еще несколько полицейских и собрав их всех в доме управляющего Танцуева Е. А., нам еще предстояло рассчитаться с бывшим палачом Ермаковым С., который не один раз обстреливал нас даже в лесу.
Здесь снова я использовал нач [альни] -ка полиции Мишукова Р. Уж кому-кому, а ему-то, наверное, раскроется школьное здание-квартира Ермакова. Так оно и вышло. Впереди нас в комнату зашел Мишуков; следом пулеметчик Матюшин и я. Ермаков побледнел и не смел двинуться с места, сидя на грубе. Изъяв у него револьвер и патроны, предложили ему и его отцу одеться и следовать за нами; они были переданы под охрану партизанке Гапоненко Паше и Мангейму и увезены на лошади в расположение нашего отряда. Так эти два предателя и изменника Родины нашли свою могилу в Софиевских лесах…
Совещание с полицейскими в доме управляющего было коротким. «Советский народ непобедим. Немецкие захватчики будут разгромлены и уничтожены. Изменники Родины должны кровью своей и детей искупить свою вину».
Весь полицейский отряд д. Дубровка был распущен по домам и таковой больше не возродился до конца войны в д. Дубровка (явно это предложение дописано в дневнике уже после войны. — Прим. сост).

Источник: дневник партизана Кузьмы Зайцева, хранился в Злынковской школе № 1