Воспоминания о ВОВ, родные и близкие вспоминают как это было Опции

[Vovkomper]

Знакомая вспоминает (пересказываю своими словами):
Была молодой - 20 лет, два года как замужем (муж только отслужил и должен был вернуться домой, но началась война).
Перед приходом фашистов в Брянск, жила в деревне.
Решили уходить (эвакуироваться), но не успели. Под Комаричами в деревне, где стояли на постое, завязался бой.
В деревне было много наших молодых солдат с винтовками, но самого боя не видела - все местные и остальные гражданские попрятались кто-куда.
Их человек восемь набилось в риге, места совсем мало. В разгар боя какой-то солдатик забежал и стоял у входа - смотрел через щель за происходящим.
Запомнилось, что в одном месте от шинели шел пар - подумалось тогда - это рана, теплая кровь выходя остывает. Постоял он, оглянулся на них и рванул наружу, в бой.
Потом фашисты согнали местных хоронить за деревней погибших. Кого в воронке, кого в окопе. Так началась (лично для меня) оккупация.
Старшие не разрешали нигде показываться, а немцам говорили, что заразная...
Конец.

Пока так, постараюсь добавлять.

Приглашаю всех форумчан подключаться, у многих родные и близкие воевали или пережили тягости ВОВ,
обязательно найдется несколько строк воспоминаний, о которых мы нигде не прочитаем и не узнаем.
О боевых вомпоминаниях желательно полнее - с упоминанием фамилии, звания, места службы.

Сообщение отредактировал Vovkomper - 12.1.2012, 16:11

[Blackwood]

Воспоминания о военных и послевоенных годах родного брата моего деда, полковника в отставке, уроженца д. Вереща Карачевского района Василия Дмитриевича

___Деревню нашу в начале войны немцы сожгли дотла, и жителям пришлось переселиться в другое неприспособленное место. Так началась наше существование на оккупированной немцами территории в течение почти трех лет. Эти годы мы, полураздетые дети, провели в тягостных лишениях, не зная будущего, в голоде и холоде.
___В конце мая 1943 года отступающие немцы погнали нас перед собой. Фактически мы служили им живым щитом. Выживших в этом марше ждала бы принудительная работа в Германии. Я с родителями, младшим братом Иваном и старшей сестрой Таисией тащился со скарбом в общей колонне. Нашим гужевым транспортом была двухколёсная коляска, в которую впряглись старшие. Шли сутками, под бомбёжками – и нашими, и немецкими. Я нёс на себе мешок, или как мы называли его – торбу. В мешке были сложены железные миски и ложки, когда приходилось бежать – они постоянно звенели за плечами. В ту пору шёл мне седьмой год, брату – пять, а сестре – десять лет. Вот таким я вспоминаю своё неспокойное детство, полное лишений и невзгод. Мы были детьми войны. Немцы гнали нас как скот длинной колонной вплоть до сентября 1943 года. И только в середине этого месяца в районе Почепа нас освободили Советские войска. Солдаты были грязными, помятыми и усталыми. Отступая, немцы жгли деревни, уничтожали многие семьи – в основном, за связь с партизанами. Нас не тронули. Фашисты расстреляли многих здоровых мужчин, видимо полагая, что они в дальнейшем могут пополнить ряды Советской армии.
___Ещё я хорошо помню, как в логу под Почепом немцы расстреляли много скота, чтобы он не достался противнику. В мою память навсегда врезался страшный многоголосый рёв и стон раненых умирающих животных. Мы, дети, стояли на краю лога, взявшись за руки, и плакали. Этот страшный эпизод временами до сих пор посещает меня во сне.
___Потом опять пешком, со скарбом, вернулись мы на пепелище в родную Верещу, где родились и выросли. Наступил послевоенный голод. Люди опухали от недоедания. Мы жили в землянках. Спасал только лес-кормилец. Весной мы выкапывали из земли мерзлые картофелины, называли их «тошнотиками». Собирали грибы, ягоды; ели лебеду, крапиву, да всё ели – лишь бы живот набить. Дары леса - чернику, малину, смородину, наша мать возила на базар в Карачев и Орёл.
___Мой отец, участник Великой Отечественной Войны, в составе 137 стрелковой дивизии 3 Белорусского фронта брал штурмом город Кенигсберг. За форсирование Южного Буга и удержание плацдарма был награжден Орденом Красной Звезды. Нам повезло, он вернулся с фронта в конце 1945 года, трудился в лесу. За работу ему давали зерно, мы его мололи на ручной крупорушке, состоящей из двух жерновов. В итоге получалась «мамалыга», нам она казалась необычайно вкусной.
___Мы, мальчишки, ходили по лесу босиком – а это небезопасно, так как внизу ползало много ядовитых змей. Моему школьному дружку, Генке Костюкову однажды не повезло – его укусила гадюка. После укуса нога у него была чёрная, пришлось помучаться бедняге.
___После войны в лесу было много оружия и боеприпасов, которые валялись повсюду. Главным сапером и минером на Вереще был Витька Цыганок, получивший своё прозвище за чёрные смоляные волосы. Он был старше меня на 2 года. Витька Цыганок со своим лучшим другом, Витькой Гурой разрядили бесчисленное количество снарядов. Как говорится, «бог миловал» - подрывов не было. Правда, позже – где-то в 50-х годах произошел подрыв взрывателя к большому снаряду. Виновник – участник ВОВ Павел Мельников. На фронте он получил тяжелое ранение в скулу и имел обезображенное лицо. Однажды Мельников решил разобрать снаряд для глушения рыбы. Эта идея пришла к нему в голову после изрядной порции самогона. Жил он прямо через дорогу напротив от нашего дома. Мой отец наблюдал, как Мельников тащил на плече этот снаряд и сразу сообразил, что будет неладное. Не прошло и получаса, как прогремел взрыв. В итоге Павел потерял правую руку и левую ногу. Его пасынок 14 лет был тяжело ранен в стопу. А ведь если бы снаряд взорвался полностью, пострадал бы и наш дом. После этого случая в деревню приехали саперы и начали сбор боеприпасов. Снаряды, патроны, гранаты, винтовки – мы, дети, знали где добыть в лесу этого добра. Конечно, военные сумели собрать не всё. После окончания 4-х классов на Вереще, мы учились в Мылинской семилетке, до которой было 7 км. Выйдя из дому пораньше, мы успевали пострелять из винтовок по деревьям – для нас это было самое интересное занятие. На р. Снежеть гранатами глушили рыбу, потом жарили ее на костре – ради такого случая пропускали школу.


Вереща, наши дни

[romus]

[quote name='Blackwood' date='17.2.2013, 10:35' post='93563']
Воспоминания о военных и послевоенных годах родного брата моего деда, полковника в отставке, уроженца д. Вереща Карачевского района Василия Дмитриевича

___Деревню нашу в начале войны немцы сожгли дотла, и жителям пришлось переселиться в другое неприспособленное место. Так началась наше существование на оккупированной немцами территории в течение почти трех лет. Эти годы мы, полураздетые дети, провели в тягостных лишениях, не зная будущего, в голоде и холоде.
___В конце мая 1943 года отступающие немцы погнали нас перед собой. Фактически мы служили им живым щитом. Выживших в этом марше ждала бы принудительная работа в Германии. Я с родителями, младшим братом Иваном и старшей сестрой Таисией тащился со скарбом в общей колонне. Нашим гужевым транспортом была двухколёсная коляска, в которую впряглись старшие. Шли сутками, под бомбёжками – и нашими, и немецкими. Я нёс на себе мешок, или как мы называли его – торбу. В мешке были сложены железные миски и ложки, когда приходилось бежать – они постоянно звенели за плечами. В ту пору шёл мне седьмой год, брату – пять, а сестре – десять лет. Вот таким я вспоминаю своё неспокойное детство, полное лишений и невзгод. Мы были детьми войны. Немцы гнали нас как скот длинной колонной вплоть до сентября 1943 года. И только в середине этого месяца в районе Почепа нас освободили Советские войска. Солдаты были грязными, помятыми и усталыми. Отступая, немцы жгли деревни, уничтожали многие семьи – в основном, за связь с партизанами. Нас не тронули. Фашисты расстреляли многих здоровых мужчин, видимо полагая, что они в дальнейшем могут пополнить ряды Советской армии.
___Ещё я хорошо помню, как в логу под Почепом немцы расстреляли много скота, чтобы он не достался противнику. В мою память навсегда врезался страшный многоголосый рёв и стон раненых умирающих животных. Мы, дети, стояли на краю лога, взявшись за руки, и плакали. Этот страшный эпизод временами до сих пор посещает меня во сне.
___Потом опять пешком, со скарбом, вернулись мы на пепелище в родную Верещу, где родились и выросли. Наступил послевоенный голод. Люди опухали от недоедания. Мы жили в землянках. Спасал только лес-кормилец. Весной мы выкапывали из земли мерзлые картофелины, называли их «тошнотиками». Собирали грибы, ягоды; ели лебеду, крапиву, да всё ели – лишь бы живот набить. Дары леса - чернику, малину, смородину, наша мать возила на базар в Карачев и Орёл.
___Мой отец, участник Великой Отечественной Войны, в составе 137 стрелковой дивизии 3 Белорусского фронта брал штурмом город Кенигсберг. За форсирование Южного Буга и удержание плацдарма был награжден Орденом Красной Звезды. Нам повезло, он вернулся с фронта в конце 1945 года, трудился в лесу. За работу ему давали зерно, мы его мололи на ручной крупорушке, состоящей из двух жерновов. В итоге получалась «мамалыга», нам она казалась необычайно вкусной.
___Мы, мальчишки, ходили по лесу босиком – а это небезопасно, так как внизу ползало много ядовитых змей. Моему школьному дружку, Генке Костюкову однажды не повезло – его укусила гадюка. После укуса нога у него была чёрная, пришлось помучаться бедняге.
___После войны в лесу было много оружия и боеприпасов, которые валялись повсюду. Главным сапером и минером на Вереще был Витька Цыганок, получивший своё прозвище за чёрные смоляные волосы. Он был старше меня на 2 года. Витька Цыганок со своим лучшим другом, Витькой Гурой разрядили бесчисленное количество снарядов. Как говорится, «бог миловал» - подрывов не было. Правда, позже – где-то в 50-х годах произошел подрыв взрывателя к большому снаряду. Виновник – участник ВОВ Павел Мельников. На фронте он получил тяжелое ранение в скулу и имел обезображенное лицо. Однажды Мельников решил разобрать снаряд для глушения рыбы. Эта идея пришла к нему в голову после изрядной порции самогона. Жил он прямо через дорогу напротив от нашего дома. Мой отец наблюдал, как Мельников тащил на плече этот снаряд и сразу сообразил, что будет неладное. Не прошло и получаса, как прогремел взрыв. В итоге Павел потерял правую руку и левую ногу. Его пасынок 14 лет был тяжело ранен в стопу. А ведь если бы снаряд взорвался полностью, пострадал бы и наш дом. После этого случая в деревню приехали саперы и начали сбор боеприпасов. Снаряды, патроны, гранаты, винтовки – мы, дети, знали где добыть в лесу этого добра. Конечно, военные сумели собрать не всё. После окончания 4-х классов на Вереще, мы учились в Мылинской семилетке, до которой было 7 км. Выйдя из дому пораньше, мы успевали пострелять из винтовок по деревьям – для нас это было самое интересное занятие. На р. Снежеть гранатами глушили рыбу, потом жарили ее на костре – ради такого случая пропускали школу.


Вереща, наши дни
[/quo
Очень интересные воспоминания. Можно ли цитировать их, а также использовать фотографии в газете "Заря"? Я обозреватель газеты Т.Марченкова, сейчас, в год 70-летия освобождения "Заре" будут интересны воспоминания о жизни карачевцев в 1943 году. Если Вы не против, то напишите. Быть может, есть еще какие-либо воспоминания или фотографии.