Воспоминания о ВОВ, родные и близкие вспоминают как это было Опции

[Vovkomper]

Знакомая вспоминает (пересказываю своими словами):
Была молодой - 20 лет, два года как замужем (муж только отслужил и должен был вернуться домой, но началась война).
Перед приходом фашистов в Брянск, жила в деревне.
Решили уходить (эвакуироваться), но не успели. Под Комаричами в деревне, где стояли на постое, завязался бой.
В деревне было много наших молодых солдат с винтовками, но самого боя не видела - все местные и остальные гражданские попрятались кто-куда.
Их человек восемь набилось в риге, места совсем мало. В разгар боя какой-то солдатик забежал и стоял у входа - смотрел через щель за происходящим.
Запомнилось, что в одном месте от шинели шел пар - подумалось тогда - это рана, теплая кровь выходя остывает. Постоял он, оглянулся на них и рванул наружу, в бой.
Потом фашисты согнали местных хоронить за деревней погибших. Кого в воронке, кого в окопе. Так началась (лично для меня) оккупация.
Старшие не разрешали нигде показываться, а немцам говорили, что заразная...
Конец.

Пока так, постараюсь добавлять.

Приглашаю всех форумчан подключаться, у многих родные и близкие воевали или пережили тягости ВОВ,
обязательно найдется несколько строк воспоминаний, о которых мы нигде не прочитаем и не узнаем.
О боевых вомпоминаниях желательно полнее - с упоминанием фамилии, звания, места службы.

Сообщение отредактировал Vovkomper - 12.1.2012, 16:11

[mitja32]

Можно ли побыть под расстрелом еще не родившись? МОЖНО!
Недавно был юбилей моей мачехи, замечательной женщины, заменившей мне и моим братьям мать, маминой родной сестры - Корнеевой (Лащенковой) Марии Григорьевны. Так вот за столом, между тостами и воспоминаниями я услышал эту удивительную и такую рядовую для тех лет историю. Рассказчиком был мой отец, а ему рассказывала моя бабушка (мамина мать). Не берусь повторять дословно. Сделаю это, так, как я всё это понял, то есть в моём художественном изложении (пардон!). Надо понимать, что много таких историй, нигде не записанных могут передаваться "из уст в уста", как народная молва - основа для былин и всякого народного эпоса (если найдется кто почище меня поэт и изобразит нечто подобное эпически...). Но... я отвлекся...
В сорок первом году немцы оккупировали Брянщину и до осени 1943 года область (тогда часть Орловской, Смоленской и других областей, согласно тогдашнему административно-территориальному делению) была в эпицентре партизанской войны. Мой дед Лащенков Григорий Степанович - тогда еще достаточно молодой человек (26 лет) ушел в партизанский отряд не прельстившись на обещания оккупационных властей о свободе и "новом порядке". В деревне Угревище Комаричского района осталась у него жена беременная (тогда еще не знали, что двойней - двумя девочками) и маленькая трехлетняя дочь (моя мама). Когда фронт откатился на восток, а партизанские действия стали ощутимо тревожить оккупантов, в районах активного партизанского движения немцы в содружестве с предателями и холуями из местных организовали карательные мероприятия против партизан, которые часто были направлены не против партизан, как таковых - сунься в наш лес, а против местного населения, как питательной среды партизанского движения. Брались "на карандаш" дворы, откуда по сведениям новой "власти" кто-нибудь ушел в партизаны. Не удалось скрыть, что муж в лесу и моей бабушке. При очередной карательной зачистке пришли и к ней во двор... Уж наверно было все там... и плач детей и вопли обезумевших женщин и белые повязки на рукавах полицаев и подвыпившие представители "высей расы"... и что-то горело, и лаяли на беду себе на непрошенных гостей дворовые собаки...Беременную женщину (мою бабушку) выволокли во двор, поставили на колени и пьяный немец передернув затвор автомата, вещая, что перестреляет всю "партизанскую сволочь" прицелился ей в затылок... Второй немец, которому вся эта затея с убийством беременной русской бабы была явно противна, пытался отговорить товарища: "Да брось ты её, Ганс (или Фриц)! Их все равно отправят в рейх работать на нашу победу..." Ганс (или Фриц) отвел ствол автомата чуть в сторону и дал очередь над ухом полумертвой от ужаса женщины, заржал, пнул ее ногой и ругаясь пошел прочь со двора.
Вскоре родились двойняшки - сестры, названные Галей и Машей. А еще через некоторое время всех местных, имевших родственников в партизанских отрядах, как нелояльных оккупационным властям собрали и вывезли. Так моя бабушка с тремя детьми попала в Латвию, в лагерь Саласпилс, который теперешние власти этой страны называют "трудовым", умалчивая об его истинном предназначении. Мать рассказывала мне, что помнит, как ходила к забору из колючей проволоки, отделявшему хозблок от бараков и женщины, работавшие на кухне давали ей картофельных очисток, а другой раз и целую картофелину... Так выживали там...
Деда моего убило в партизанском отряде. Я писал об этом раньше. Перезахоронен он с еще несколькими своими товарищами в д.Березовка (бывшая Черня) Суземского района.
Одну из девочек - Галю забрали у бабушки в лагере и, не знаю как, она попала в латышскую семью. Бабушку и мою мать с сестрой освободили наши. Потерянную сестру долго искали после войны и нашли! Нашла её моя мать в шестидесятых годах. Матери моей давно нет..., а в Риге до сих пор живет моя тетя, только не Галя, а Марите, как назвали её приютившие новые латышские родители. Она очень похожа на мою мать и на свою сестру - мою мачеху. И у меня в Риге есть двоюродные сестры Андра и Эгита, которых я видел только на фотографиях...
Такая вот "история с географией". А если бы Ганс (или Фриц) оказался упрямым ослом и не отвел автомат в сторону, то в суверенной Латвии, так лояльно относящейся к своим ветеранам СС было бы сейчас на несколько "латышей" меньше.