Творчество Никиты Михалкова "Утомлённые солнцем" и остальные картины., Зрительское мнение Опции

[kusnez]

"Утомлённые солнцем-2"
Посмотрел сегодня…
Кто еще смотрел, какие мнения\впечатления?

[тень]

Вот. Навеяло... Так сказать, по мотивам...


Геройская сага, о народном Герое и заступнике. О том, как он врага победил, да Сталина посрамил.

Вступление.

В Союзном царстве, в Социалистическом государстве, что занимало шестую часть суши., жил да был герой. И не просто какой-то там заурядный герой… А настоящий Герой! С большой буквы Ге!
И такой он был героический, и так он был любим народом, что целыми днями геройские поступки совершал. А подлых правителей той страны в упор не замечал. Самому Сталину постоянно хамил. А Берие, ну только что пендаль на лестнице не давал (сказывалось геройское благородное воспитание), а так, чуханил по полной.
А Берия со Сталиным терпят! Герой всё-таки! Поди попробуй тронь. Народ сразу взбунтуется, беспорядки начнутся.

Сказ.

Но однажды Герой Котофеев (такая у него фамилия была) палку перегнул. Заходит как-то Сталин к себе в кабинет, атам, чёрными чернилами, прямо через весь, затянутый зелёным сукном стол, надпись неприличная написана. «Сталин – тиран и узурпатор».
Не стерпел в тот раз вождь, вызвал к себе Берию и говорит:
- Пасматры, дарагой таварищ, чито этот хулиган надэлал! Такой красывый народный мебель испортыл! Арыстуй ты его, пусть холодный Сибирь посидит, подумаэт!
Обрадовался палач и садист Берия. Кликнул своих опричников, воронов – падальщиков из НКВД. Те сели в «чёрные воронки», да прямо посреди ночи поехали Котофеева арестовывать.
Но куда им сладить против Героя!?
Он мигом их «воронки» попереворачивал, самих НКВДшников по асфальту размазал. А самому главному на лоб записку прилепил, да и отпустил. А в записке написано было «эх, вы, ……………., мать вашу! Я вас всех………, оптом и в розницу!»
Призадумался Берия. Не взять силой Героя. Придётся подлость и коварство в дело пускать. Два дня он мучался, придумывал коварный план. На третий день придумал.
Прибежал он к Сталину, и говорит:
- Вот что, Коба, я надумал. Надо его любимых дочек арестовать (а у Котофеева их две), он сам к нам и придёт!
- Атличный план, таварыщ Бэрия! – Отвечает Сталин, - А дочэк его сразу ко мнэ вэди. Я их скушаю!
Оно ведь всем известно, что товарищ Сталин любил на завтрак маленьких детей врагов народа кушать.
Вот опять, посреди тёмной ноченьки, понеслись по улицам Москвы-града, страшные и зловещие «чёрные воронки». На этот-то раз у них всё получилось. Оно и понятно: с детьми, это вам не с Героем, воевать.


Узнал Котофеев о том, какое злодеяние учинил с его любимыми дочками палач и садист Берия. Ух, загорелись геройские глаза геройским гневом праведным.
- Ну,- Говорит, - сука, я ж до тебя доберусь! Дай только сроку, я из тебя котлет наделаю и собакам бездомным скормлю. А потом и их поубиваю, чтоб и памяти о тебе не осталось!
Только делать нечего. Пошёл Герой сам в НКВД сдаваться.
Приходит, и говорит:
- Вот он я, гордость и надёжа народная, сам к вам палачам пришёл. Силой вы меня не взяли, так подлостью скрутили. Делайте теперь со мной что хотите. А дочек моих отпустите, пока я вам, козлам вонючим, рога не обломал.
Обрадовался Берия. Сослал Котофеева в самый дальний Колымский лагерь.
- Пока всю Сибирь лобзиком не выпилишь, пока всю тундру соснами не засадишь, не видать тебе свободы! И дочек своих не видать!
- Радуйся собака не русская. – Отвечает ему Котофеев, - Придёт и твой срок! А за дочек своих я тебя не помилую!

А, надо сказать, товарищ Сталин Котофеевских дочек так и не съел. Как раз в тот день привезли ему из под Катыни миллион польских офицеров. Да все отборные: белая кость, голубая кровь! Знамо дело, они повкуснее жилистых героевых дочек будут. А товарищ Сталин не любил переедать.

Вот сослали Котофеева в самый дальний Колымский лагерь. Но он и там Героем оставался. Сразу авторитет и уважение у лагерных сидельцев заработал. Стал там жить не хуже чем на воле. Чаёк горячий попивал, виртухаев по зоне ватником гонял. Койку для сна Котофеев выбрал себе самую лучшую – в квартире начальника лагеря!

Так случилось, что по соседству с тем Социалистическим государством, находился фашистский рейх, в котором правил злой захватчик Гитлер. Задумал тот Гитлер покорить свободолюбивый Советский народ, и начал к войне готовиться. Танки, самолёты строил и к границе стягивал. Все понимали, что скоро война будет. Один Сталин не понимал. Ему разведчики егойные докладывают и дату и время до секунды, когда Гитлер напасть решил. И даже то, какими словами подлый фашист товарища Сталина обзывает! А вождь всё не верит.
- Это всё провокации, - Говорит, - ви на них не паддаватэсь!

Так и прозевал Сталин начало войны. Просыпается он однажды, а ему докладывают:
- Злой Гитлер границу перешёл, войну начал. А наши войска отступают по тысяче километров в день!
- Как жэ так! – Возмутился Сталин.
А потом впал в депрессию и неделю из своей квартиры не выходил – с Берией водку пил.

А меж тем, на фронтах ситуация всё хуже и хуже становилась. Солдаты в том государстве совсем никчёмные были. Трусы и пьяницы. А командиры поголовно не грамотные, из деревенских пастухов набранные. Ни командовать, ни планировать не умеют.
Раньше в Советском государстве были хорошие генералы. Но Сталин, вместе с Берией, их всех репрессировали! Вот теперь и некому командовать стало.
И так быстро советские солдаты отступали, что немцы засомневались: не к добру это! Наверно это хитрость такая. Хотят они нас в леса заманить, чтоб мы там потерялись. А потом морозы ударят, мы и поперемёрзним!
Под Курском да Сталинградом остановились фашисты. Стоят, не решаются дальше наступать.
Сталин вызывает к себе своих генералов и говорит:
- Чито, таварищи, дэлать будем? Праклятый фашыст нашю страну захватыл. Вэзде его хлебом-солью встрэчают! Надо нам в контрнаступление переходить! Нэ считаясь с людскими потерями!
А генералы ему и отвечают:
- Да мы, товарищ Сталин, и так мужичков не бережём. Миллионами их гробим. Ротами на пулемёт пускам. Кавалерию на танки бросаем. Гибнут они, гибнут, а победы всё нет. Нужен нам настоящий Герой. Да такой, чтоб одним взглядом врагов крушил!
Только коварный Сталин не стал им рассказывать про то, что Котофеев у него в лагерях чалится. Пусть лучше ещё десять миллионов народа погубят, а Котофеева из лагерей не выпущу!

Но не таков настоящий Герой, чтоб в тяжёлую для страны годину, на тёплых нарах отсиживаться. Решил он в лагере восстание поднять, да ломануть на фронт, врагов бить.
Оружия у него не было. И тогда он применил народную смекалку. Из столовой упёр четыре обеденных ножа и вилку, прикрутил их изолентой к кожаной перчатке, да начал восстание. А его, ясное дело, все урки и прочие сидельцы поддержали!
Перебили они виртухаев, а начальника лагеря на кол посадили. Сели в вагоны – теплушки, да и поехали в Москву.

Вот приехал Котофеев в столицу, сразу в Кремль, к товарищу Сталину пошёл. И пришёл. А кто ж его остановит? Он только помахал своей боевой перчаткой, как сразу же вся охрана кремлёвская разбежалась.
Заходит он в сталинский кабинет, а товарищ Сталин как раз суп кушает.
- Ах ты, собака, всё жрёшь! А там Родина погибает, козлина ты пархатая!
(То есть, опять с хамства начал)
Товарищ Сталин от неожиданности аж поперхнулся.
- Котофеев, ты ли это? – спрашивает.
- Ясный пень, я! – Отвечает Котофеев, - Я вот зачем к тебе пришёл. Я со своими верными урками на фронт поеду, и там фашистов разобью в пух и прах. Мои урки посмелее твоих солдат будут, потому как, известное дело, всех хороших людей ты, скотина, в лагеря упрятал, а не хороших на воле оставил! А потом вернусь и тебе, слизняку, рога обломаю. Дай мне срочно атомную бомбу!
Удивился Сталин.
- Гидэ я тэбе её возьму? Мои шпионы ещё нэ выкрали её рэцепт у амэриканцэв! Нэту её у меня!
- Ничего-то у тебя нету! Тогда я так, голыми руками, фашистов уничтожу! Пусть тебе потом стыдно будет! Где сейчас враг?
- Под Кэнигсбэргом! Они от страха пэред нашэй трусостью в какой-то крэпости нэприступной спряталысь! Пол года ми её взять нэ можэм!
- Я за два дня возьму!

На том и порешили.
Поехал Котофеев и его урки в самое пекло войны. Приезжают, а там полный капец! Все солдаты пьяные, заросшие, в повалку по окопам валяются. А офицеры ещё пьянее солдат. Уже и валяться не могут. От выпитого вокруг своей оси вертятся.
Вот вышел Котофеев, да как гаркнет:
- Что ж вы, твари трусливые, всё водку жрёте!? А ну, построиться, и в атаку!
А ему отвечают.
- Да мы бы рады в атаку сходить. Только у нас ни автоматов, ни винтовок нету. Голыми руками воюем. Был один пулемёт, так его ещё в позапрошлой атаке под горой трупов потеряли.
- Ироды вы проклятые! – Возлютовал Герой, - Нешто русские богатыри когда автоматами воевали!? А ну, живо, наломайте палок подлиннее. Да с ними в бой и пойдём! Палками ох как здорово врагов можно по каскам бить! Я это в одном японском фильме видел.
Обрадовалась солдатня. Наломали тесин из заборов. Раскатали избы на брёвнышки. Похватали своё оружие, да и в бой!
А Котофеев бежит впереди всех. Бежит и громко молится. Да левой рукой крестится. (Надо бы правой, да нельзя – на ней перчатка с ножами заветными, как бы чего в пылу боя самому себе не отчикрыжить).

В крепости той неприступной враг крепко засел. Бомбами, патронами, бочками с порохом обложился.
Около окна пулемётчик скучал, трубочку покуривал. Вдруг видит, бежит целая толпа советских солдат, да все с дрынами да кольями. Перепугался пулемётчик. Трубочку в сторонку отложил, стрелять начал длинными очередями.
Полетели злые пули, да прямо в сердце Героя!
Только не судьба была ему, Котофееву, в том бою погибнуть. Не знала фашистская сволочь, что пули те делали русские люди, угнанные на рабские работы в фашистский рейх! А русские всё делают основательно, вкладывая в работу душу. Вот и получилось, что у вражьих пуль была душа русская.
Летят они (пули значит), и думают:
- Что ж мы, сволочи поганые, делаем? Неужто вопьёмся в тело богатырское, разорвём на части сердце геройское!? Что о нас люди русские подумают! Не бывать тому, не бывать!
Взяли пули, да и в сторону отвернули.

Глядят солдаты, диву даются! Как же так? Прямо в командира пули летели, а в него не попали. Главное, всех кто рядом бежал, на части попорвало, а Котофеева даже не поцарапало! Чудо! Не иначе!...

Глядит немецкий пулемётчик. Как же так!? Я же прямо в командира ихнего стрелял, а ни одна пуля в него не попала! Не иначе колдовство какое!
Испугался он. Выскочил из своей комнаты да побежал в подвал прятаться.
А тут как раз паучок маааханький, былинка незаметная по паутинке-струнке своей спускался, на трубочку, забытую фашистом, присел, да и перевернул её.
Упала трубка на пол, разлетелись искры в разные стороны. Одна и попала в бочку с порохом. Вспыхнул порох, взорвался. А вместе с ним и бомбы, и пули вражеские взорвались.
Бежит Котофеев, бегут его верные урки, догоняют их протрезвевшие от бега солдаты. А на их глазах твердыня неприступная в небеса взлетела!
Взлетела в чёрном пламени. Да на землю каменным дождём опустилась!
Обрадовались все (кто успел от обломков увернуться), возликовали!
- Слава товарищу Котофееву. – Кричат…
Вдруг из толпы к Котофееву его дочки подбегают.
- Папа, папа!
Обрадовался народный Герой Котофеев, обнял дочек.
- Ну, дочери мои, рассказывайте, как вы геройски воевали?
- Я, папа, - Говорит первая дочка, - Санитаркой была. Раненым бойцам сиськи показывала, тем самым облегчая их страдания!
- Молодец, доченька. Не посрамила наш геройский род!
- А я, папа, - Говорит вторая дочка, - Геройски под бомбами сына рожала. Целых пол часа! А потом его какой-то доброй тётеньке отдала. Ну, ничего, вот войну выиграем и начну своего сына искать!
- И ты молодец, Говорит ей Котов, - С такой темой, знамо дело, наша геройская сага ещё на пару серий потянет!

Злой Гитлер, узнал про то, как Герой Котофеев одним берёзовым колом неприступную крепость подзорвал, испугался да и отравился нахрен! Тут и войне конец!
Все рады, салюты пускают, Европу делят.

А коварный товарищ Сталин все геройские заслуги в победе себе приписал. Про Котофеева велел накрепко забыть и не вспоминать!


Послесловие.

Но не такова народная память, что про героев своих, заступников и освободителей, забывать.
Уже в наши годы, собрались россияне да и порешали про Геройского Героя Главное Героическое кино снять. Щедрою рукою на то благородное дело половину казны отсчитали.
Взял Великий режиссёр те деньги, да и снял офигенное кино. Посмотрел его и говорит:
- Слишком уж оно офигенное получилось, боюсь наши зрители не поймут, не оценят. Повезу ка я его в Америку, там народ покультурнее, к различным героям более привычный.

И повёз…