Викентий Францевич Риккль, конторщик Дятьковской хрустальной фабрики Опции

[Minna]

Очень интересно узнать историю семьи стеклодува из Богемии, Викентия Францевич Риккль. Приглашён в Дятьково был уже после кончины Мальцова, интересно кто управлял фабрикой тогда? И какие задачи стояли перед приглашёнными специалистами? Если кто-то знает, прошу расскажите.

[igor1978]

Из книги Олега Семерина "Я не участвовал в войне, война участвовала во мне".

ЖУРАВЛИНОЙ ТРЕВОГИ ЗАКАТ

ДЕРЕВЬЯ были окованы осенью. Любуясь багрянцем кленов и акварельной желтизной берез, я с грустью наблюдал вечерние закаты, пронизанные журавлиной тревогой расставания. А мысли были заняты вальсом имен и событий, в круг которых ввела меня Ольга Тимофеевна Печенкова. И этот вихрь мельчайших подробностей, сохраненных ее цепким умом, был похож на журавлиной тревоги закат, когда законы природы влекут в иные края, а сердце остается в прошлом.
Но как удивительно это прошлое, как свежи о нем воспоминания, сколь неистощим запас наблюдений, что поведанное Ольгой Тимофеевной, мне непременно захотелось передать читателям.

1. СЕМЕЙНОГО АЛЬБОМА ПАМЯТЬ

МЫ СИДЕЛИ в небольшой комнатке, насквозь пронизанной солнечными лучами. Прозрачный воздух столь походил на чистоту хрусталя, что казался аурой окутывающей хозяйку, отдавшую всю жизнь заводу, творящему красоту.
Позади, за диваном, на котором мы расположились, взлетали к потолку полки, сплошь уставленные книгами. Сразу было видно, что в этом доме литература в особом почете.
А Ольга Тимофеевна, раскрыв передо мной небольшой альбом с фотографиями, в котором каждому представителю их большой семьи она отвела по несколько страниц, с увлечением ввела меня в мир воспоминаний, полный неистощимого запаса наблюдений и личных переживаний. И я почувствовал, как повеяло ветерком ностальгии, который изредка таял на ее ресницах.
И положив передо мной фотографию с коричневым отливом, наклеенную на плотное паспарту, собеседница сказала:
- Это снимок моих предков, от которых нить жизни протянулась ко мне. Вот сидят дедушка Викентий Францевич Риккль и бабушка Берта Иосифовна, а между ними пятилетний сын Викентий. Стоят дочери - две старшие, погодки, Адель, моя будущая мать, и Анастасия, а еще две младшие - Мария, похожая на деда, и Берта. А снимку этому почти сто лет. Он сделан в 1896 году, о чем свидетельствует надпись, исполненная рукой бабушки. Семья сфотографировалась перед отъездом из Чехии в Россию. То было время экономического кризиса, охватившего всю Европу. Дятьковская хрустальная фабрика тоже находилась в упадке. Чтобы вернуть ей былую славу, группа предпринимателей слила свои капиталы с мальцовскими и образовала акционерное общество.

Сообщение отредактировал igor1978 - 30.1.2020, 19:17