О перезахоронении генерала Петрова Михаила Петровича (1956г.)
http://www.poisk32.ru/index.php?showtopic=20630

Выделил в отдельную тему, думаю самое время поговорить о самих обстоятельствах гибели командарма.
Итак, мы пока имеем 3 основные версии

Версия 1. Официальная. Смерть от гангрены.
Версия 2. Смерть во вражеской засаде. (Наиболее вероятная, из сообщений ниже будет понятно)
Версия 3. Смерть в лагере военнопленных.
Версия 4. (невероятная) - генерал остался жив в тех боях и позже за события на Рессете или за какие-то немного предшествующие, после расследования был мягко говоря репрессирован. Разумеется версия эта крайне маловероятная, но слышал я её в разных интерпретациях давно и неоднократно, последним кто мне её озвучил в деталях и с "фактами" был наш покойный Саныч. Для того что бы он от меня отвязался с этой навязчивой идей мы даже пару раз с ним выезжали на места событий. Деталей озвучивать не буду, они значения не имеют, подтверждений версии нет.

Вопросов в этой истории гораздо больше чем ответов, начну.

Зачем было включать в состав наспех организованной группы (численность 100-200 штыков) имеющей задачу зайти и ударить в тыл противника, члена Военного Совета бригадного комиссара, майора, подполковника, полковника и самого генерал-майора командарма?

Не по теме, чисто уточнить.
Армия шла в Белёв?
Кто дал приказ ей идти на Карачев? Шапошников, Ерёменко или такого приказа вообще не было, ведь группа Рейтера шла со стороны Карачева?

50-й армии предписывалось, прикрыв правый фланг и тыл одной стрелковой дивизией, наступать на юг, соединиться в Карачеве с группой генерала Рейтера, разбить противника, угрожающего фронтовым складам, после чего отходить с арьергардными боями на восток севернее Орла.

http://www.proza.ru/2010/02/18/1122

http://bdsa.ru/documents/html/donesoktober41/411007.html

Директива
Ставки Верховного Главнокомандования
командующему войсками Брянского фронта
на уничтожение
орловской группировки противника
(7 октября 1941 г.)


Особо важная

Копия:
Командующему Брянским фронтом
Командующему Юго-Западным фронтом

1. Ставка Верховного Главного Командования приказывает вам:
а) энергично решить основную задачу Брянского фронта – разбить орловскую группировку противника, выйти на фронт Мценск, (иск.), ст. Ворошилово, Поныри, Фатеж, Льгов, прикрывая направления на Тамбов и Воронеж;
б) принять все меры к сохранению всех стрелковых и кавдивизий и материальной части, чтобы ни одна дивизия не была окружена или отрезана противником.
2. По установлению непосредственной связи с 7 гвардейской стр. дивизией, эта дивизия с приданными ей 29 кд и 38 мотоциклетным полком поступает в ваше распоряжение
Разгранлиния: с 1 гвард. корпусом ст. Оптуха, Ламское, Мичуринск все для Брянского фронта включительно, с Юго-Западн. фронтом прежняя (Путивль, Обоянь, ст. Оскол, Бобров – все для Брянского фронта включительно)
Принять все меры к установлению самой надежной радиосвязи с Генштабом и армиями.
Получение подтвердить.

По поручению Ставки Верховн. Главн. Командования
Нач. ГШ КА
Шапошников


7.10.41
Ф. 202, оп. 3996сс, д. 11, л. 1. Рукописная копия.

Общий список безвозвратных потерь начсостава 50-й армии за период 06.10.1941-31.12.1941 от 24.01.1942:

https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...8895&page=1

Любопытно, что в этом документе в строке Петрова в графе место рождения стоит знак вопроса, зато причина выбытия прописана вполне однозначно и с галочкой: "убит"; хотя у многих там стоит "пропал без вести". И это 42-й год. В первой части отчёта упоминаются опрошенные - возможно, были свидетели по свежим следам.

А вот фрагмент более позднего документа, составленного в апреле 1944-го года, уточняющего потери командного состава РККА:

https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...4631&page=5

У ближайшего соратника Петрова, бригадного комиссара Шляпина стоит дата выбытия: 17.10.1941, а у Петрова внезапно аж: 31.12.1941. Учитывая нелепость этой даты, напрашивается вывод: в данном документе дата смерти Петрова принята ошибочно по крайней дате донесения из документа в предыдущем посте. Возможно, переписчик невнимательно воспринял вот этот фрагмент шапки таблицы:



Затем эта же ошибочная дата переходит в ещё более поздние документы: например, в отчёт брянского облвоенкома Мураля 56-го года:

https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...5565&page=8

Так что, из сонма разнящихся в документах дат смерти Петрова эту нелепую можно исключить.

К моменту перезахоронения генерала Петрова ещё был жив Ф. Е. Почема (умер в 1973 г. в Москве), который во время описываемых событий являлся и.о. начштаба армии. 13 октября 1941 г. командир 154-й дивизии генерал Фоканов на перекрестке дорог у Гутовского лесозавода встретил его вместе с Петровым накануне переправы через Рессету. В составе какой группы он вышел из окружения к Белеву не совсем ясно, но это была определённо не уничтоженная оперативная группа генерала Петрова. Итого с Петровым из высшего командования 50-й армии остались: ЧВС бригадный комиссар Н.А. Шляпин и начальник особого отдела И.С. Шабалин, широко известный по трофейному дневнику (см. сообщение №8).


Почема Филипп Евсеевич
11.10.1897 — 20.06.1973

Начальнику Генерального штаба Красной Армии
Маршалу Советского Союза тов. Шапошникову
ОТЧЕТ
О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ АРМИЙ БРЯНСКОГО ФРОНТА С 1 ПО 26
ОКТЯБРЯ 1941 ГОДА
.................................
...................
.............................
В. Бои с перевернутым фронтом и отход 50 армии
С занятием пр-ком Людиново и Жиздра правый фланг 50 армии был отброшен на юго-восток и к утру 6.10 части армии занимали рубеж Ольшанка, Ивот, Дуброва и далее по рекам Ветьма, Десна, Угость, Судость. Правое крыло было повернуто на север; центр, левое крыло – на запад.
7.10 командармом 50 был отдан войскам армии приказ об отходе армии в общем направлении Дятьково, Болхов, Мценск.
7-го же октября мною командарму 50 был дан приказ о бое с перевернутым фронтом и выходе армии с нанесением главного удара своим правым флангом на Орджоникидзеград, Карачев, Змиевка.
В ночь на 8.10 части армии начали отход.
12.10 50 армия, достигнув района Хвастовичи, вступила в бой с сильной группировкой пр-ка, преградившей ей путь на восток и юго-восток.
154 и 260 сд вели бой на рубеже Пеневичи, Курган;
278 сд наступала из Подбужье на Хвастовичи;
279, 290 и 250 сд обороняли рубеж Слобода, Николаевка фронтом на запад; 217 и 299 сд 13.10 выходили на рубеж Фролова, Берестна. К исходу 13.10 армия вышла на рубеж на Подбужье, Карачев, сосредоточившись для переправы через реку Рессета в район Гутовского лесозавода (20-25 км) с.-в. Брянска, причем большая часть армии была сосредоточена вместе.
С рассветом 14.10 154 сд отбросила пр-ка, преграждавшего путь, и форсировала реку. Однако пр-к, подтянув резервы, оттеснил прикрывавшие переправу части к самой переправе. Для ликвидации создавшейся угрозы командующий армией генерал-майор Петров, член Военного совета бригадный комиссар Шляпин, врид начальника штаба армии под полковник Почема возглавили батальон пехоты и решили нанести удар в тыл пр-ку. В процессе обходного маневра батальон распался на две части. Одна часть во главе с майором Борисовым вышла в последующем в Белев. О другой части, в которой находился командующий армией, член Военного совета, до сих пор ничего неизвестно.
Переправа происходила под сильным артиллерийским и минометным огнем и бомбардировкой с воздуха, которые наносили частям армии большие потери.
После переправы части армии, встречая упорное сопротивление на путях движения на юго-восток, повернули на северо-восток и двинулись в направлении Белев.
В Белеве 13.10 штабом фронта был организован боевой участок под командованием полковника Аргунова., располагавший силами около одной сд.
На полковника Аргунова была возложена задача обороны белевского района, эвакуация всей матчасти, техники, транспорта, из района Белев, Ульяново, Болхов и прикрытие отхода эшелонов штаба фронта.
50 армия выполнила поставленную задачу боя с перевернутым фронтом, но на указанный ей рубеж не вышла, а вышла севернее, как указывалось мною выше, в район Белев.
Отбросили пр-ка и с боем вышли в район Белева следующие дивизии 50 армии (к исходу 20.10):
217 сд, 290 сд, 299 сд, 278 сд, 258 сд, 260 сд, 154 сд, 151 пап, 643 гап, 5 осб, 90 полк связи, 86 озад, 73 полк НКВД, 9 запасный полк, 761 ап ПТО, штарм в составе 50 человек.
Среди героических дивизий, сражавшихся с перевернутым фронтом, вышедших в район Белева, 217 сд насчитывала 1600 человек с тремя батареями, батальоном связи и другими подразделениями, 290 сд – 1524 чел. с вооружением, 154 сд полностью два полка с артиллерией и т. д.
В подчинении белевского боевого участка на 23.10 находились 217, 290, 299, 154, 258 сд и 1000 человек разных частей армии, находящихся в 45 запасном полку.
Решением Ставки 23.10 50 армии была слита с 26 армией.
На 25.10 50 армия занимала рубеж: Березово, Бол. Русаново, Белев, Игнатьево, Будогорищи, Тшлыково, ведя бой в районах Белева и Мценска. На 26.10 части армии отходили направлении к Туле, ведя бои с наступавшим пр-ком в районах Хайино, Челюскино, Манаенки и Чернь.
Группы генерала Рейтера и генерала Ермакова, сражавшиеся с противником с перевернутым фронтом, с боем отошли на новые рубежи с самыми незначительными потерями в живой силе и материальной части и с первого же дня отлично дрались на новых боевых рубежах.
Все без исключения тылы фронта остались невредимы; часть армейских тылов также.
............................................................
..................................
............................
Командующий войсками
Брянского фронта
генерал-полковник Еременко
Член Военного совета
дивизионный комиссар Мазепов
Начальник штаба Брянского
фронта
генерал-майор Захаров
Ф. 202, оп. 5, д. 38, л. 1-30. Подлинник.
http://278cd.ucoz.ru/load/1-1-0-65

Шаблин, судя по его же дневнику с Петровым в последние дни не встречался, дневник заканчивается непонятно чьей пометкой:
Пометка на архивном документе. "На этом заканчивается дневник. На следующий день 20.10.41 года ШАБАЛИН встретился с генерал-майором ПЕТРОВЫМ, вместе с которым погиб юго-западнее Пассеки (название не очень разборчиво. - "Известия") в 16.00 часов"
http://izvestia.ru/news/301890


По дневнику думаю следующее.
Если он вообще и существовал, то прежде чем попасть к нам он прошел редактуру и доработку в Абвере, серьёзно к нему относится нельзя, и нет в нём ничего кроме эмоций.

В этом посте выделю отдельные спорные моменты по первой (официальной) версии гибели Петрова. История, изложенная Полозовым самая подробная из всех описаний официальной версии. Ей не противоречат другие печатные источники (в основном местная публицистика), которые в общем пересказывают эту же историю в сжатом виде. Однако, не следует забывать, что мы всё же имеем дело с художественно-документальным очерком журналиста. Поэтому все пункты, приведенные ниже, следует относить в первую очередь именно к очерку Полозова, а не к версии гибели как таковой.

1) Версия крутится только относительно Петрова. Судьба его ближайшего окружения из командования 50-й армии (см. мой предыдущий пост) опущена. В очерке раненый генерал появляется в Голынке как из ниоткуда, на фоне общего отступления армии. Но мы-то знаем, как именно и с каким сопровождением он оказался в том районе. Примем за факт, что оперативная группа Петрова нарвалась на немецкую засаду где-то в районе Желтоводье-Пасека. Учитывая чрезвычайные обстоятельства, сложно себе представить, как из этой передряги можно незаметно вынести раненного генерала на носилках.

2) Женщина, принявшая у себя бойцов с раненым генералом говорит о том, что о немцах в этой местности пока не слышали; хотя расстояние от предполагаемого района немецкой засады до Голынки составляет всего 3-4 км.

3) Редкая удача. В течении более трёх последующих дней Врач незаметно для немцев находится при генерале, периодически прячась в лесу и при этом нашёл там ещё двоих бойцов-помощников.

4) Вместо того, чтобы переодеть генерала в гражданское, его в офицерской форме приносят к в общем-то непроверенному человеку, да ещё и сообщают его настоящую фамилию. Конспирация ни к чёрту.

5) После смерти генерала во второй половине ноября, врач который оставался при нём всё это время, полностью раскрывает местным личность покойного и уходит из окружения с новой группой бойцов. Создаётся впечатление, что этот эпизод с таинственным врачом введён специально, чтобы объяснить, откуда у всех взялась уверенность, что в Голынке был именно генерал Петров. В связи с этим непонятно: почему все местные дружно молчали 15 лет, что у них похоронен ГЕНЕРАЛ армии; и почему могила была без таблички, раз военврач сообщил имя и звание; и где во второй половине ноября этот самый врач нашёл там новую группу бойцов, когда все уже либо вышли к Белеву, либо попали в плен.

6) Сильно ли могут отрасти рыжие волосы на голове бритого наголо лысеющего человека за две недели; да так, чтобы по ним на останках 15-летней давности можно было различить цвет волос?

7) Не суть важно, но тем не менее. В очерке фигурирует сын Петрова, тогда как по документам ЦАМО известно, что все запросы в местные органы писала его жена.

8) В очерке говорится, что когда Петрова принесли в Голынку, у него на ногах уже имелись признаки некроза. Т.е. с момента ранения должно было пройти как минимум дня три-четыре. Почему несли так долго, если деревня совсем рядом от предполагаемого места ранения? И почему профессиональный военврач, видя развитие некроза, осознавая безнадёжность ситуации, даже не предпринял попытки ампутации; что он там вообще тогда делал - ждал пока Петров умрёт, чтобы потом раскрыть хозяйке личность своего "пациента"?

Так как никто не видел эту пометку вживую, сложно судить о её происхождении и верности интерпретации перевода. Главное, что они находились в одной группе и исчезли в одном районе в одно время.




Безусловно, но какая-то фактологическая канва у него была. Возможно, это был даже допрос Шабалина. Если откинуть пропагандистскую составляющую данного документа - датировки и локации там правдоподобные, искажать их смысла нет.

Это известно только со слов порученца члена Военного Совета Н.А. Шляпина? Мутные они, как и всё в этой истории...
Больше ничего нет?

Шляпин Николай Алексеевич (1902—1941)

Далее по этой группе (батальону) мы имеем (первоисточник майор Борисов) следующую информацию:
"В процессе обходного маневра батальон распался на две части. Одна часть во главе с майором Борисовым вышла в последующем в Белев. О другой части, в которой находился командующий армией, член Военного совета, до сих пор ничего неизвестно"

Отряд и без того малой численности с невероятным и необъяснимым для поставленной задачи количеством высшего комсостава зачем-то ещё и делится!.. Какие могут быть причины для этого деления? Посчитали достаточным количество штыков и решили что часть можно отправить с майором на место сбора армии в Белёв, при этом генерал и полковники пошли в тыл врага на верную смерть? Абсурд!

Из имеющийся на сегодня информации, вывод пока напрашивается один.
Уходил по каким-то причинам майор Борисов оставив генерала Петрова, живого, раненного или мёртвого и остальных, историю с делением отряда придумал для особистов, разделиться могли в одном случае, - если шли не воевать, а отходили на Белёв, или куда-то ещё с целью сохранить жизни.
Отсутствие логики и здравого смысла часто объяснимо на войне, но не по каким причинам такое количество комсостава не могло пойти на бой в тыл врага. Располагаемые нами материалы позволяют судить о Петрове, как о человеке решительном и смелом, один он учитывая ситуацию мог повести за собой такой отряд, но остальные начальники и командиры в отряд не "вписываются" никак.
Вполне укладывается во все рамки версия, что отряд этот был сформирован для поддержки и охраны командарма с товарищами при отходе на Белёв, командарму в тех обстоятельствах оставаться в районе лесозавод-Рессета было незачем и даже преступно, - его жизнь для фронта дорога и важна, это не рядового потерять, трусость и прочее тут не причём. То же можно сказать и о остальных высоких командирах армии входивших в состав этого отряда.
К сожалению эти выводы на обстоятельства смерти Михаила Петровича свет не проливают, версий не меняют и новых зацепок не дают...

Тот же т.н. "дневник Шабалина" (прямо) и отчёт о боевых действиях армий Брянского фронта (косвенно). Вторая отделившаяся "подгруппа" Борисова, в которой вероятно находился и Почема вышла к Белёву. Соответственно, остальное командование (Шабалин, Шляпин) находилось с Петровым. Не знаю, что именно мог представлять из себя их обоз и насколько он был растянут по лесу; но судя по общей информации из всех разрозненных источников - эта группа была уничтожена где-то в треугольнике Желтоводье-Пасека-Голынка.

Согласен с тобой в том плане, что манёвр отряда Петрова более походит на операцию по спасению командного состава 50-й Армии из опасного и непредсказуемого участка котла; чем на удар по тылу. Это логично объясняет такой необычный состав группы.

Ампутировать без наркоза и инструментов? Не каждый так сможет.

Я думаю, у военврача должен быть при себе какой-то набор инструментов. А даже если в нём чего-то и нет - чем рискует пациент, если без оперативного вмешательства он всё равно в перспективе труп...

Это я к тому, что фигура врача как-то выпадает из общей логики повествования (см. п. 5 сообщения №14) и складывается впечатление, что он введён туда искусственно ради строчки: "После смерти генерала врач сказал, что это был командующий 50-й армией, генерал-майор Петров".

Не врач конечно, но ранение описывается, как "в оба бёдра" полная ампутация ног в полевых условиях на сколько понимаю невозможна.

Мысль про врача понятна, поддерживаю.
Что касается
Места глухие, армия большая была, после октября 1941г. немцев там осталось немного и не шастали они по болотам, не удивлюсь если кто-то из бойцов там и перезимовал, хотя конечно с каждой неделей найти их по лесам было всё сложнее и сложнее.

Про бёдра у Полозова не написано. Но по ссылке из книги Михеенкова нашёл мемуары маршала Ерёменко. Там информация по ранению немного шире:

«В боях на реке Рессете Михаил Петрович был тяжело ранен в верхнюю часть обеих ног. Он не только не мог двигаться, но от потери крови почти все время находился без сознания. Штабу армии предстоял длительный путь с боями..."

и

"Здесь Петров был помещен в отдельной комнате, относительная безопасность позволила улучшить уход. Но гангрена усиливалась. Было решено отвезти его в Карачев, где среди врачей районной больницы были верные люди, с тем чтобы сделать операцию. Начали подготовку к этой сложной перевозке. Сам Петров, однако, не одобрил этого решения. Состояние его резко ухудшалось."

В принципе, эти подробности снимают вопрос об ампутации. Противоречие в следующем: у Ерёменко сказано, что Петрова ранили в ноги на Рессете; а согласно отчёту Брянского фронта он там (на переправе) возглавил отдельную группу. Хотя, если в этой версии не цепляться к словам, можно предположить, что ранение произошло не на самой Рессете - а во время манёвра группы; возможно даже из-за него произошло её разделение. Ерёменко, упоминая Петрова, пишет о том, что это был именно отход штаба, а не нелепый "удар по тылам противника".

Из письма лейтенанта 290 с.д. А. И. Семёнова Н.С. Майорову: "...14 октября 1941 года был приказ оставить всю технику, сжечь ее и испортить, а личному составу выходить мелкими группками на восток. Управление дивизии выходило самостоятельно... Мне в ночь с 14 на 15 октября 1941 года удалось собрать остатки полка, главным образом связистов, саперов. Организовал группу, и мы, пробираясь через болота, вышли из зоны боевых действий немцев. На второй день к нашей группе присоединились люди из других полков. 27 октября 1941 г. я привел в Тулу 540 человек...»

То есть, после разгрома переправы 14 октября был приказ уходить мелкими группами на Восток. Причём, управление дивизий уходило отдельно. По этому же принципу уходил и штаб армии.

Переговоры офицеров связи штаба Брянского фронта и Генерального штаба Маслюков и Залетов от 19 октября 1941:
"...Здравствуйте. Докладываю обстановку:
Первое: на сегодня все хозяйства, за исключением 276 (сд), вышли на меня, приводятся в порядок, организуем отпор врагу.
Второе: лично ПЕТРОВ еще не появился. Имею сведения о нем, что 12.10.41 он перешел РЕССЕТА у завода юго-восточнее ХВОСТОВИЧИ. Вышедшие командиры видели его и 15.10.41 северо-восточнее этого завода.
Третье: вчера прибыл с частью штаба подполковник ПОЧЕМА, очень немного их осталось.
Четвертое: сегодня полностью выбрался ИВАНОВ. Я прошу вашей телеграммы через генерала КУРКИНА в отношении ИВАНОВА. Думаю, что наиболее целесообразно его отправить, но для этого нужно дать телеграмму.
Пятое: в основном свою задачу я выполнил. Все собрано, налаживается прямая связь всех хозяйств непосредственно со Штармом. Включаю свою опергруппу в аппарат ПОЧЕМА. Жду ваших указаний..."

Переговоры офицеров связи штаба Брянского фронта и Генерального штаба капитана Цехмистренко и старшего лейтенанта Чудакова от 24 октября 1941:
«– Если имеешь время, я дам материал о ходе выхода из окружения 50 армии.
– Давайте, это важно нам.
– Даю. 24.10.41 к нам в штаб прибыл майор БОРИСОВ из штаба ВВС 50 армии, который двигался совместно с наземными войсками. Он доложил: 13.10 армия сосредоточилась у переправы через реку РЕССЕТА в районе Гутовского лесозавода (20–25 км северо-восточнее БРЯНСКА), причем армия собралась в одно место. Все перемешалось: люди, артиллерия, машины и повозки. В таком состоянии армия находилась до утра 14.10.1941. С рассвета 14.10.41 154 сд отбросила немцев и форсировала реку. За дивизией некоторое время спустя двинулся штаб армии, но на восточном берегу он был обстрелян минометным и пулеметным огнем. Майор БОРИСОВ, подполковник ПОЧЕМА, генерал-майор ПЕТРОВ, полковник БОГДАНОВ и член Военного Совета, фамилию не помнит, южнее переправы организовали батальон пехоты и решили нанести удар в тыл немцам, которые к этому времени оттеснили прикрывающие части к самой переправе. У переправы творилось что-то невероятное. Артиллерия вела огонь тут же, с колес, часто поражая своих. Раненых и убитых никто не подбирал. В процессе обходного маневра нашего организованного батальона последний распался на две части. Первая часть совместно с БОРИСОВЫМ вышла в БЕЛЁВ. Генерал-майор ПЕТРОВ остался со второй частью батальона, судьба которого неизвестна. Части армии имели задачу и двигались на БЕЛЁВ. Маршрут движения БОРИСОВА: ТЕРЕБЕНЬ, ТРОСНА, ВЫТЕБЕТ, РАДОМНА, СЕРЕДИЧИ, БЕЛЁВ. После переправы на всем отрезке пути он немцев не встречал. По опросу местных жителей, последние сообщали, что немцы заходили в деревню, брали продукты и двигались на восток и северо-восток. По докладу БОРИСОВА, немцев было не больше батальона с 5 минометами. Материальная часть гвардейского дивизиона уничтожена самими артиллеристами. Все. Ясно ли?
– Все ясно»

Появляется вопрос: с кем всё-таки была группа Почемы и когда она отделилась? Почема вышел из окружения 18 октября; Борисов только 24-го. Почема был точно не с Борисовым (тем более, что был старше по званию и будь он там - сам возглавил бы группу). Борисов доложил, что когда он отделился от Петрова групп стало две. Выходит, если доклад Борисова верен, Почема остался с Петровым и через какое-то время тоже отделился от него.

За переправу у Гутовского лесозавода полковник Ф.Е. Почема получил свой второй по счёту орден Красного знамени:
http://podvignaroda.ru/?#id=12061639&t...vDetailDocument (стр.117)

Паш, выше ты говоришь о том что дневник Шабалина прямо указывает на то что Шабалин выходил в группе с Петровым

Я весь глаз и мозг сломал, не вижу этого в дневнике.
Или у тебя более полная версия дневника или говорить чего не хочешь? Если пока чего-то говорить не хочешь, черкни в ЛС, я пойму, вопросы почищу.

В "моём дневнике Шабалина" Шабалин в последний раз встречается с Петровым 12.10.1941 г.
"....Двигалось приблизительно 1 000 машин в 3 ряда. Командующий армией проехал мимо и показал рукой на лес. Мы сели в автомашины и уехали в лес, находящийся в одном километре от деревни Б. ....
....Командующий, члены Военного совета и начальник штаба выехали, их не было больше в лесу. Вечером я получил приказ: ночью отойти в деревню Нехочи...."

Далее он голодный и холодный идет по лесу и болотам, иногда указывает что идёт на север.

15.10.1941 г.
"...Утром я потерял всех чекистов, остался один среди чужых людей. ...."

17.10.1941 г.
".....Вечером мы перешли железную дорогу и канал...." !?

18.10.1941 г.
"....Ночью предстоит переход через шоссе...." !?

И последняя запись в дневнике, без сокращений
19.10.1941 г.
Всю ночь мы шли под проливным дождем через болотистую местность. Непроницаемый мрак. На мне нет больше ни одной сухой нитки. Моя правая нога опухла. Двигаться ужасно тяжело. На рассвете мы остановились в лесу. С большим усилием я обсушился у огня и оделся, не поев и не поспав. Предстоит нам теперь путь через безлесную местность. Мы разделились на две группы, половина из нас не имеет оружия. Днем я вышел из лесу в качестве охранения, но безрезультатно. Разведка ходила за лес в…, но там немцы. Слышна стрельба легких пулеметов и минометов.

Версия такая же, как и у всех. Говоря о том, что в дневнике прямо написано, что Шабалин был с Петровым в момент засады, я имею ввиду пометку в конце. Учитывая, что подлинника документа в открытом доступе нет; и не понятно - кем сделана пометка и в каком контексте; считаю, что пока степень её достоверности равна степени достоверности самого дневника. Косвенно о том, что в оригинале запись сделана на немецком, говорит то, что переведенное неразборчивое слово "Пассеки" написано с двумя буквами с; как прямая транслитерация немецкого написания этого населённого пункта "Passeka". Два "s" в середине слова нужны, чтобы передать звучание одиночной русской "с"; потому что с одной "s" слово читается, как "Пазекa".

Через пару дней будет мемуарная контратака)). Я ещё немного письменных свидетельств по группе Петрова достал. Нужно их перевести в электронный вид.

А пока, в дополнение ко 2-й версии гибели Петрова отрывок из письма дочери начполита 50-й армии А.Г. Журавлёва:

"По командарму М.П. Петрову. Отец предпринимал в своё время попытки опубликовать имевшие у него сведения о гибели своего командира, чтобы снять с того всякие подозрения и предупредить множившиеся кривотолки. Он отправлял письма в разные издательства, но его не печатали. Отец очень переживал и считал, что захоронен другой человек, а не Герой Советского Союза генерал-майор Петров. Порученец члена Военного Совета комиссара Н. А. Шляпина, с которым отец встретился в январе 1942 года в Москве, когда после лечения в госпитале и награждения орденом Красного Знамени возвращался на фронт, подробно описал то место, где погибли командарм и член Военного Совета, а также другие, сопровождавшие командарма Петрова офицеры. Отец в своё время считал, что ещё можно найти их останки, но его и слушать никто не хотел. Говорили – зачем ворошить прошлое, все привыкли к последней версии, там установлен памятник, родственников это тоже устраивает, пусть всё остаётся, как есть, зачем что-то искать и копать в лесу. Отец предпринимал попытки установить, кто же там захоронен. Вроде был однофамилец Петров, тоже генерал, а, может, просто самозванец под прославленной фамилией? Предлагал даже сделать эксгумацию, но его и слушать не хотели. Зачем? Всех это устраивало. А ведь, наверно, можно было по имевшимся архивным данным установить, был ли в это время под Брянском ещё один генерал Петров, который числится погибшим. Ведь командующий разговаривал с моим отцом утром 14 октября, о чём отец пишет в своих воспоминаниях, а всюду сообщают, что сведений о нём нет с 13 октября, есть даже такие, где указывается, что он погиб 10 октября. Как пишет мой отец, немцы сорвали с Петрова Золотую Звезду Героя Советского Союза и петлицы, видимо, и нашивки, а также, разумеется, не преминули забрать и документы."

(http://bryanskfront.mybb.ru/viewtopic.php?id=2077)

Понял, разгадка пометки в итоге может оказаться интересной.
На этом заканчивается дневник. На следующий день 20.10.41 г. Шабалин встретился с генерал-майором Петровым, вместе с которым он погиб юго-западнее Пассеки в 16 часов.

И если брать во внимание содержание дневника, то останки Петрова надо искать там где есть(было) шоссе, если какие-то: железную дорогу и канал за уши притянуть можно, то шоссе никак не притянешь и трудности перевода не помогут. Что получается? Получается, Жиздра или Белёв или совсем невероятные Карачев, Болхов и Хотынец.
Мой изнеможённый нарзаном мозг зашел в тупик в исследовании дневника, как свидетельства, и приказывает забыть о существовании этого документа, дабы не мешал, временно повинуюсь, а там посмотрим.

а что мы имеем без дневника ????

все в архивах "НКВД" все допросы вышедших из окружения засекречены до сих пор
допрашивали всех и вся правда до ниточки поминутно в папках расписана

и потом нам будет преподнесен "сюрприз"

Без дневника мы много чего ещё имеем, смотри выше и ниже.

Словами про расследование и архив НКВД\ФСБ хотел через пару недель закончить свое повествование, опередил...
Нам кстати, в ближайшей перспективе не дадут до архивных документов (тех которые не в ЦАМО) добраться из за того что "генерал похоронен" и памятник ему стоит.
Только в одном случае... если кто-то найдёт останки генерала.

Опять же,определить что,это останки именно генерала будет мало возможным,кто-бы его не хоронил,наши или немцы,личные вещи наверняка все вынули!

Ещё маленько пофантазирую.

Что касается свидетельств порученца члена Военного Совета бригадного комиссара Н.А. Шляпина упомянутых в мемуарах начальника политотдела 50-й армии А.Г. Журавлева,
"…В Белеве мы с нетерпением ждали выхода группы, шедшей с командующим и членом Военного Совета. Прошла неделя, а их все не было. Сведения о них поступали самые противоречивые. Гораздо позже в Москве, когда я возвращался в январе 1942 года после лечения в госпитале на фронт, печальную весть о судьбе группы руководства нашей армии мне сообщил порученец члена Военного Совета бригадного комиссара Н.А. Шляпина. Группа, возглавляемая командующим армии, отходила по другой, чем мы, дороге. Днем 16 октября она наскочила на огневую засаду противника, которая, пропустив идущую впереди разведку, упор открыла пулеметный и автоматный огонь па основной группе, возглавляемой командармом. По словам порученца, сам он был ранен в плечо, упал под сломанный куст в канаву, благодаря чему остался незамеченным фашистами. Гитлеровцы окружили плотным кольцом взятых в плен, добивали раненых. Когда все стихло, порученец выбрался из канавы, с трудом стащил туда трупы генерала Петрова, бригадного комиссара Шляпина и начальника особого отдела армии. С воротников их гимнастерок были спороты петлицы, а у генерала Петрова с груди была содрана Звезда Героя Советского Союза. Трупы их порученец закидал хворостом, взял оставшиеся документы, выбрался к своим."

1. Журавлёв говорит, что "Группа, возглавляемая командующим армии, отходила по другой, чем мы, дороге." т.е. наше общее предположение (см. выше) о том что целью группы был отход, а не удар в тыл, Журавлёв подтверждает.

2. Если считать "рассказ порученца" реальным и верным, то он, указанием точной даты и времени исключает почти все свидетельства, где указана другая дата смерти и совсем все в которых указано пленение или смерть от ранения.

3. Опустим пока петлицы, "содрана Звезда Героя Советского Союза" где Ордена Ленина, Красной Зведы и медаль "ХХ лет РККА"?
Медаль "ХХ лет РККА" в среде военных считалась почётной наградой и если что-то из наград в бою или повседневно не снимали, так это в первую очередь такую медаль, её конечно нельзя сравнить со Звездой Героя, но тем не менее, она очень вероятно должна была быть одета, если конечно Звезда была одета.
Орден Ленина выполнен из чистого золота, немцы оставили его на груди генерала или его не было на груди? Порученец говорит о том что забрал какие-то "оставшиеся документы" и ничего не говорит о наградах.
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
4. Звезда Героя и петлицы... Немцам этого бы никак не хватило, они взяли бы тело генерала (в генеральской форме и с наградами) и доставили бы его в расположение своей части или куда-то, где его можно было бы предъявить вышестоящему начальству. Они бы несли его даже сами, а тут есть пленные красноармейцы... без вариантов.
Почему? По тому что вся группа за предоставленного генерал-майора командарма РККА получила бы высокие награды: звания и отпуска.
Звездой и петлицами такой вопрос не решить. Тяжелая боевая обстановка и прочее тут тоже не играет роли, взяли пленных, взяли бы и генерала.
Еще можно добавить, что фото убитого командарма РККА в то время для фашистов являлось неоценимым поводом для пропаганды, весть о гибели разнеслась бы по всем фронтам очень быстро.

5. Порученец говорит, что вместе со Шляпиным и Петровым был убит и Шабалин. Если полностью исключить из внимания содержание дневника Шабалина (Пометка сделана не Шабалиным, о ней тут не говорим) то возможно, если брать во внимание содержание, то:
- Шабалин 19-20 находился точно не в районе Пасека-Желтоводье, если они встретились с командармом и их убили вместе, то место гибели находится где-то очень далеко,
- Шабалин 19-го ещё писал "дневник", а по свидетельству порученца, он 16-го был убит, т.е. мы имеем два взаимоисключающих документа.

6. Порученец, с его слов "взял оставшиеся документы" и доставил их в Белёв.
Если бы порученец доставил в штаб Армии хоть один документ Петрова, Шляпина или Шабалина, то факт их смерти 16.10.1941 был бы зафиксирован официально и документально, особистам не нужно было бы что-то скрывать и умалчивать до 1956-го года и до сих пор.


Вывод, кладём это свидетельство порученца на ту же полочку на которую выше положили дневник Шабалина.

Выше уже давалась ссылка на Донесение Штаба 50 армии № ОК/062 от 18.01.1942г., где однозначно указано: Петров - "убит", Шляпин - "убит":
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...8895&page=2
Вероятно, все-таки были для этого основания, ибо большинство других в документе значатся пропавшими без вести.

Да, а в чуть более позднем Донесения о безвозвратных потерях от 18.06.1942г.
Убит, аж 10.10.1941
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...230&page=55
А в документе уточняющем потери в 1944-м году, убит 31,12.1941г.
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?i...4631&page=5
И ещё наверняка что-то "официальное" есть, с другими датами и описанием.
Что за перезахоронение было в 1956г. о чем пишет немец Штоппер, откуда куча разных показаний и свидетельств по теме?
Во всех этих цифрах, датах и событиях и пытаемся разобраться, интересно...
Не разберёмся с датой и обстоятельствами смерти Петрова, так хоть пару документов неточными и пару свидетельств фальшивыми признать точно сможем со временем, уже хорошо.
Если бы был документ принесённый порученцем, всего этого кордебалета не было бы, всё было бы ясно и прозрачно.

А по начполиту Журавлеву что? Только воспоминания дочери и все?

Так можно всё на полочку положить:) Я думаю, тут не следует рассматривать какой-то отдельно взятый источник как монолит правды или неверной информации. Из их совместного анализа нужно выделить факты; спорные моменты и отделить абсурд и мифы. Цель данной темы - не показать на карте место с крестиком, а максимально сузить круг достоверных фактов вокруг обсуждаемого события.

Ты всё правильно пишешь по поводу "рассказа порученца". Но опять же, это критика в первую очередь рассказа - а не самой версии. По сути эта история пересказана Журавлёвым. То есть, та же дата там может быть напутана.

Про 31.12.1941 г. я уже писал в сообщении №10. Там наглядно видно, что это ошибка, возникшая при копировании информации.

Есть две версии мемуаров самого Журавлёва. Отрывок одной из них в контексте описания 2-й версии гибели Петрова см. тут:

http://www.poisk32.ru/index.php?showtopic=20630&hl=

Сомнительно. Мало в том времени и в тех событиях ясного и прозрачного. Порою кардебалет начинается как раз-таки после получения документа. Он может не вязаться с удобной "официальной версией".





Так, может, в поисках истины легче отыскать родственников Петрова М.П., которые наверняка обладают сведениями, "перешедшими по наследству". Вот только зачастую родственники героев по нисходящей линии в N-ом поколении либо не хотят такого наследства, либо уже не желают делиться им...

По "дневнику Шабалина". Я покопался и обнаружил, что есть два варианта перевода этого документа и они... отличаются друг от друга. Первый вариант, который мы обсуждаем в теме, опубликован в газете "Известия" в 2005 году и содержит послевоенный русский перевод из ГАРФ; второй вариант опубликован в составе мемуаров Рудольфа Волтерса, включенных в книгу "Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945" 2010 года издания. Так вот, Волтерс пишет: "Зункель дал мне копию переведенного его отделом пропаганды дневника, который был найден в Брянском котле у убитого русского комиссара. Я привожу здесь выдержки из этого потрясающего документа" (судя по мемуарам, материалы дневника он получил на руки в конце сентября 1943). Далее сопоставление переводов по фрагментам. Так как оба источника по сути содержат выдержки, не каждый фрагмент есть с чем сопоставить. Такие фрагменты будут стоять по одиночке. Фрагменты разделены пропущенной строкой. Перевод из мемуаров Волтерса выделен синим.

12.8.1941 г. Шабалин выехал из Улан-Уде в Москву. "На вокзале провожали меня Надежда, Петров, Ильин и Козырев. Мое мнение: надолго, может быть, даже навсегда расстаюсь я с моей семьей и моими добрыми, дорогими друзьями".
12 августа 1941 г. В 7 утра я выезжаю пассажирским поездом №3 из Улан-Удэ в Москву... На вокзал меня провожают Надежда, Петров, Ильин и Косырев. Мое ощущение: надолго, возможно, навсегда я расстаюсь с семьей и моими любимыми, дорогими друзьями.

21.8.1941 г. прибыл в Москву "и к моему удивлению немедленно получил назначение". "Начинаю с формирования Особого отдела 50-й армии". "Был в наркомате. Читал приказ. Получил звание майора государственной безопасности". "Получаем обмундирование. Я принес товарищу Борисковскому шинель".
23 августа. Москва. Был в Наркомате, читал приказ, я получил звание майора государственной безопасности...

25 августа. Я нервничаю. Нет резины для автомашины, нет бензина. Не вся команда в сборе. В 17 часов мы выезжаем из Москвы в Тулу...

Вскоре Шабалин и его отдел добрались до места назначения - деревня Вышковичи близ Брянска.
27 августа. Мы прибыли в наш пункт назначения в деревне Вышковичи, недалеко от города Брянска. Расквартировались в сельскохозяйственном техникуме.

И тут - тревожная запись: "29.8.41. Принял дела. Аппарат бежит. Противник предпринимает налеты на г. Брянск. Самолеты немцев безнаказанно летают. Наших ястребков пока что не видно".
29 августа. Я начал работу, аппарат вступил в дело. Противник предпринимает налеты на город Брянск. Стучат пулеметы и зенитки. Немецкие самолеты безнаказанно улетают назад. Наших маленьких ястребков пока не видно.

4.9.41. Брянск сильно пострадал от атак немецкой авиации. Целые кварталы разрушены.

При посещении линии фронта я купался в Десне. Наблюдал бомбардировку нашей передовой линии немецкой авиацией. Атака продолжалась почти 2 часа и была ожесточенной.
5 сентября. Во время посещения линии фронта я купался в реке Десне и наблюдал бомбардировку наших передовых линий немецкой авиацией. Бомбардировка длилась около двух часов и была сильной. Самолеты пикировали четыре раза во время налета и все удалялись безнаказанными.

6.9.41. Армия не является такой, какой мы привыкли представлять. Громадные недостатки.
6 сентября. Армия – это совсем не то, что мы привыкли представлять себе в тылу. Колоссальные недостатки. Наступление наших армий терпит поражение...

7 сентября. Мы допрашиваем рыжего немца, оборванного парня, завшивленного, на редкость тупого...

(...)Положение с личным составом очень тяжелое. Почти весь подобран из людей, родина которых занята немцами. Они хотят домой. Бездеятельность, отсиживание в окопах деморализуют красноармейцев. Есть случаи пьянки командного и политического состава. Люди иногда не возвращаются из разведки. Говорил с командующим армией. Знает ли Москва действительное положение дел?
30 сентября. Положение с кадрами исключительно тяжелое; вся, почти вся армия состоит из людей с оккупированных немцами территорий. Они стремятся домой. Бездействие на фронте, сидение в окопах деморализуют красноармейцев. Есть случаи пьянства со стороны командно-политического состава. Люди иногда не возвращаются из разведки обратно. Со стороны противника слабый огонь из минометов. Он капитально укрепляет передовые позиции. Вчера, 29.9, командующий армией вызвал меня на командный пункт. Это был исключительно интересный разговор о политико-моральном состоянии войск и наших мероприятиях. Ночью я ехал обратно в свою землянку, без света в ужасной темноте. Дважды чуть не перевернулся на своей «эмке». Я приехал очень расстроенный, дела идут плохо. Знает ли Москва о действительном положении на фронте? По дороге через колхозные поля можно видеть много собранного в снопы и скирды или вообще не собранного хлеба. Сколько добра пропадает! Становится страшно. Красноармейцы собирают зерно для лошадей, копают картошку для кухни и заготавливают дрова.

1.10.41. Я встал рано утром. Из Москвы прибыли т.т. Тутушкин и начальник особого отдела фронта Бегма. Выехали в дивизии. В дивизиях дело обстоит неблагоприятно как с нашим аппаратом, так и с командно-политическим составом. Он работает плохо. Уроком будет для нас произошедшая катастрофа с 42 красноармейцами в 258-й стрелковой дивизии и подобное же дело с 18 людьми в 217-й дивизии (видимо, речь идет о переходе или сдаче в плен. - "Известия"). Позорно, что расследование дела не приносит результата. ВЫВОД. Положение 50-й армии не блестяще. От нас и от командования требуются жесткие мероприятия. Многие военные инстанции и часть нашего аппарата работают все еще как в мирное время. Ночью люди на передовых позициях спят; немцы выставляют посты и уходят для ночевки в деревню. Это не война, это пародия.
1 октября 1941 г. Встал рано. Из Москвы прибыли подполковник госбезопасности Тутушкин и подполковник госбезопасности и начальник Особого отдела фронта Вегма. Аппарат получил хороший «толчок». Затем все разъехались по дивизиям, в том числе и два моих заместителя. В дивизиях положение неважное, как с нашим аппаратом, так и с командным политсоставом. Они плохо работают. Хороший урок для нас – катастрофа с 42 красноармейцами из 258-й стр. дивизии и такая же ситуация с 18 бойцами из 217-й стр. дивизии. Это позор, что мы проспали, и расследование происшествий не дало требуемых результатов. Вывод: положение в 50-й армии не слишком хорошее. Почти целиком она составлена из людей, живших на занятой противником территории. Необходимы конкретные действия по нашей линии и по линии командного политсостава. У многих военных руководителей и у части нашего аппарата продолжаются мирные настроения. Это усиливается тем обстоятельством, что армия почти два месяца находится в обороне и видит только артиллерийскую, минометную и пулеметную стрельбу – и то только периодическую и очень слабую. По ночам люди спят на передовых линиях, а немцы выставляют посты и идут спать в деревню. Это не война, а пародия. Нет активных действий, нет наступлений – и это порождает у красноармейцев нездоровые явления. Сегодня я проводил «москвичей», вернулся в землянку и пишу при свете свечи эти строки. Душа болит, настроение плохое. Все-таки положение нужно срочно восстановить, любой ценой.

2.10.41. я встал в 8 часов утра, позавтракал: хлеб, сыр, чай с сиропом. Лежит донесение о том, что противник наступает на фланге 13-й армии.. У нас беспрерывно слышна артиллерийская стрельба. Вчера был захвачен военнопленный немец, оборванный и обовшивевший молокосос. Настроение у них нисколько не воинственное. В голове у них пустота, буквальный мрак. Я этого не ожидал. В 17.00 противник наступает по всему фронту, на нескольких участках он оттеснил наши войска, форсировал Десну.
2 октября. Я встал в 8 утра, позавтракал хлебом, сыром и чаем... Пришло сообщение, что противник наступает на фланге 13-й армии нашего фронта. У нас слышна непрерывная артиллерийская стрельба. Я вспоминаю о наших «орудиях», которые немцы называют «дьявольская артиллерия». Если бы сейчас у нас были эти пушки, они сразу же подняли бы дух армии. Самолеты противника все время пролетают над нами, слышна стрельба наших зениток. Вчера был доставлен пленный немец, оборванный и завшивленный молокосос. Настроение у них ни в коем случае не боевое, однако голова набита мусором, точнее говоря, в голове у них пустота, полный мрак. Этого я не ожидал. В 17 часов противник начинает наступление по всему фронту, на многих участках он потеснил наши части и форсировал реку Десну. Целый день слышна артиллерийская стрельба.

3.10.41. Я спал в землянке. Встал в 7.30. Кричат, что прибыл тов. КОЛЕСНИКОВ. Мы обменялись мнениями. Позорно, что враг снова одержал победу, прорвал позицию 13-й армии, занял гор. Кромы, находящийся в 30 км от Орла. Отрезает нас. (...) Выехали на участок 258-й дивизии. Огонь нашей артиллерии силен, пехота готовится к атаке. Есть приказ возвратить потерянные позиции. Вечером, когда я пишу эти строки, положение еще не прояснилось. Подразделения связи работают плохо. Штаб - то же самое. В тылу сидят трусы, которые уже готовятся к отступлению. О боже, сколько льстецов здесь! К. говорит, что в Орле НКВД уже эвакуируется. Но от нас до Орла еще 150 километров! Хорошо продуманный штурм - и немцы побегут. Их силы в сравнении с нашей армией, видимо, истощены, и наше отступление кажется немцам отчасти неожиданностью. Еще 1.Х.41 у нас появился один немецкий солдат и заявил: "Завтра мы атакуем вас по всему фронту". Он видел в нашей армии силу, однако эта сила задрожала и дала противнику возможность форсировать безнаказанно Десну в нескольких пунктах. Однако на участке 258-й стрелковой дивизии наша артиллерия хорошо поработала, и противник оставил на поле боя много убитых.
3 октября 1941 г. Я спал в землянке, встал в 7.30 утра. Сообщают, что прибыл генерал Колесников. Так что я еду во второй эшелон. Мы обмениваемся мнениями об атаке противника. Это позор, что враг опять добился победы, прорвал фронт 13-й армии, взял расположенные в 30 км от Орла Кромы, отрезал нас и занял некоторые пункты на нашем фронте. В тылу сидят трусы, которые уже приготовились к бегству. Боже мой! Сколько здесь вредителей! Колесников говорит, НКВД в Орле уже эвакуировался. Но ведь от нас до Орла целых 150 км! Что же это за хаос, что за беспомощность? Тут нужна твердая рука. Один хорошо продуманный штурм, и немец побежит не оглядываясь. Его силы, по сравнению с нашей армией, явно исчерпаны и наше отступление на некоторых участках стало для немцев сюрпризом. Еще 1.10 появился один из немецких солдат и заявил: «Завтра мы нападем на вас по всему фронту». В лице нашей армии он видел силу, но эта «сила» задрожала и дала противнику возможность безнаказанно во многих пунктах форсировать Десну. Однако в районе 258-й стр. дивизии наши артиллеристы хорошо поработали, дали прикурить противнику, который оставил на поле боя много убитых и раненых.

4.10.41. Рано утром я с товарищем К., который прибыл из деревни Т., пошел к Петрову (командующий 50-й армией. - "Известия"). Мы сидели около 2 часов и обменивались мнениями. В 12.00 выехали в Дядьково. В пути встретили комиссара 217-й дивизии. (...). Положение 217-й дивизии следующее: 2.10.41 немцы провели усиленную артподготовку, разбили пулеметные гнезда и перешли в атаку. Немецкая авиация не давала нашим возможность развернуться. РЕЗУЛЬТАТ: дивизия разбита. Полк № 766, находившийся на правом фланге, потерян. От 755-го полка осталось человек 20. Дивизия потеряла руководство. Красноармейцы оставлены на произвол судьбы (...). Сегодня немцы не наступают, только ведут разведку. По-видимому, у них здесь много сил. Нужно бы теперь наступать, но для этого ничего нет. Две бессильные армии стоят друг против друга, одна боится другую Вечером: говорят, Орел горит. Нас обошли. Весь фронт, т.е. 3 армии, попали в клещи, в окружение, а что делают наши генералы? "Они думают". Уже стало привычкой: "Я уклоняюсь от окружения, мы сдаем фронт", а что же теперь? Но, надо сказать, отдельные участки фронта удивительно устойчивы, это было врагу неприятно. Но, несмотря на это, мы уже наполовину окружены, что будет завтра? Говорил с командующим армией генерал-майором Петровым. Он сказал, что фронт не может больше помочь, и спросил меня: "Сколько людей расстреляли вы за это время?" Что это должно означать? Комендант принес литр водки. Ах, теперь пить и спать, может, будет легче. Перспективы войны далеко не розовы.
4 октября 1941 г. Рано утром вместе с генералом Колесниковым, который приехал ко мне в землянку из деревни Чайковичи, идем к Петрову. Мы сидели около двух часов и обменивались взглядами по поводу хода немецкого наступления. Положение 217-й стр. дивизии выглядит следующим образом: 2.10 немец провел усиленную артиллерийскую подготовку, разбил наши стрелковые и пулеметные гнезда, потеснил наши передовые линии, и его солдаты в полный рост, с криками пошли в атаку. Конечно, их покрошили. Его авиация действовала активно и не давала нашим силам возможности поднять голову. Результат: дивизия разбита, полк № 766, действовавший на правом фланге, потерян, связь отсутствует, и никто не может сказать, где он находится. От 755-го стр. полка осталось едва ли 20 человек, остальные убиты, ранены, пропали без вести! Дивизия потеряла управление, красноармейцы предоставлены своей судьбе. Все приходят с оружием. От дивизии осталось не более 3000 человек, и те рассеяны. Сегодня немец не атакует, занимается разведкой. Кажется, его силы сильно потрепаны. Сегодня надо было предпринять наступление, но для этого ничего нет. Стоят две обессиленные армии, и одна другую боится. Вечером: говорят, что Орел горит. Нас обходят. В клещи попадает весь фронт – это три армии. Что делают наши генералы? Они «думают». Это уже стало привычкой. «Я выхожу из окружения. Мы оставляем фронт». Что теперь делать? Хотя нужно сказать, что некоторые части фронта держатся отлично, ответный удар был врагу неприятен. Тем не менее мы в полукольце. Что будет завтра? В 22 часа я еду в лес и говорю с командующим армией генерал-майором Петровым о положении вещей. Он сказал, что фронт больше не может ему помочь, и спросил: «Сколько народу вы за это время расстреляли?» Что это за насмешки? Комендант (?) достал литр водки. Ах, теперь выпить и спать, возможно, потом будет лучше...

5.10.41. Мы встали в 8.00 утра. Я поехал бриться. Большая очередь, не стал ожидать. Поехал на участок 260-й стрелковой дивизии. (...) С начальником особого отдела тов. Клейманом пошел обедать. Обед был отличный, обслуживание тоже. Дивизия отошла очень немного, имеет большие потери, против нее противник сосредоточил 3 дивизии. Немцы идут в атаку во весь рост. Наши солдаты буквально косят их. ВЫВОДЫ: дивизия дерется отлично, красноармейцы храбры. Немецкие солдаты имеют только куртки, они снимают с убитых красноармейцев шинели и носят их. Для отличия отрезают рукава до локтей. Танки отправились в направлении Брянска.
5 октября. Мы встаем в 8 утра. Я еду бриться. Длинная очередь. Я не стал ждать. Целый час мы простояли с машиной. Мотор не работает. В 11 часов поехал в расположение 260-й дивизии, поговорил с начальником штаба, поехал во 2-й эшелон, ошибся и попал на передовые позиции одного из батальонов. Я нашел 2-й эшелон в деревне Орменка, побрился и помылся. Поехал обедать с начальником Особого отдела ген. Клейнманом, обед был превосходный, обслуживание тоже. Дивизия отошла очень немного, большие потери. Против 260-й дивизии противник держит три дивизии. В атаку немцы идут во весь рост, наши славно их косят. В 4.10 вступают в действие наши танки, они работают отлично и возвращаются после выполнения задания обратно в деревню Шемантино, где их обстреливает противник. Эти идиоты поставили их кучей и не замаскировали. Итак: дивизия воюет отлично, красноармейцы проявляют мужество. Вчера пришла гвардейская часть. Командир этой «адской артиллерии» сказал, что немец их тоже обстреливал. В части три «катюши», задание на нашем фронте они еще не получали. Немецкие солдаты ходят в гимнастерках, они снимают с убитых красноармейцев шинели и носят их. Для опознавания они закатывают один рукав до локтя. Танки отошли в направлении Брянска. Кажется, они ждут противника сзади.

6.10.41. В 9.00 К. возвратился с фронта. Говорит, что штаб переехал. Остались военный совет и оперативный отдел. Особый отдел полностью отрезан. Он (К.) возвратился поэтому к нам. Был около 2 часов, теперь едет в штаб фронта. У него болит сердце. Я не советовал ему ехать, затем сказал: "Поезжай, только вечером возвращайся обратно". В 15.30 сообщили, что танки противника окружили штаб фронта. Происходит стрельба. (...) Брянск горит, мосты не взорваны. Гвардейский дивизион уехал в распоряжение командира 290-й пехотной дивизии. Паники нет, но состояние нервозное. В 5.00. Я в землянке, машина готова к отъезду. Жаль товарища К. Весьма возможно, он наткнулся на танки противника. У него было такое предчувствие, и он не находил себе места. Генерал принимает предварительные решения, ждет указаний Москвы. (...) Неизбежность окружения всего фронта, а не только нашей армии очевидна.(...). Руководство фронта потеряло управление и, вероятно, голову. Было бы лучше предоставить армии возможность самостоятельных действий.
7.10.41. Я встал очень рано. Идут бои за городом Брянском. Оба наши полка 154-й дивизии отражают наступление врага. В 6.00 часов вечера противник занял большую часть Брянска. Имеется решение менять командный пункт. В 18.00 мы покинули город Брянк согласно приказу об отходе. Мы оставили также город Орел. (...) Ничего подобного поражению Брянского фронта история еще не видела. Противник подошел сзади и окружил почти 3 армии, т.е. по меньшей мере 240 тысяч человек. Прибыл приказ из Москвы: "Весь фронт должен отойти". Кажется, начнется бегство людей. Последние дни мы не видели ни одного нашего самолета. Мы сдавали города почти без боя. Командование фронтом потеряло руководство с первых дней немецкого наступления. Говорят, что эти глупцы уже изъяты и отправлены в Москву. Отступление! Все усилия, которые были приложены для укрепления оборонительной зоны, оказались напрасными. Гигантские усилия! Командование фронтом передано Петрову. Я прихожу, он говорит: "Ну меня тоже скоро расстреляют". "Почему же?" - спрашиваю. "Да, - говорит он, - меня назначили командовать всем фронтом". Я отвечаю: "Если вас назначили, то вы должны браться за дело и стремиться к победе". "Но ты же видишь, в каком положении фронт. Я еще не знаю, что осталось от этих двух армий (3-й и 13-й) и где они находятся".
6 октября. Колесников около двух часов был здесь. Объяснил, что едет в штаб фронта. Как-то болит сердце. Я пытался ему отсоветовать. Затем сказал: «Хорошо, езжай, но приезжай ко мне ночевать. Мы обменяемся мнениями по поводу дня». В 15.30 пришло сообщение, что танки противника окружили штаб фронта. Идет стрельба. После этого нет никаких сообщений о штабе фронта. Около 17 часов танки вернулись в Брянск. Второй эшелон встал на колеса и двинулся в деревню Гололобовка. Вечером разведка сообщила, что в Брянске 6 танков и 5 – 6 машин с пехотой. Второй полк бросают вперед, чтобы выбить противника из Брянска. Есть противотанковые орудия, пехота 154-й дивизии еще не подошла, Брянск послушно горит, мост через Десну не был взорван. Противник действует неудержимо. Гвардейская часть отбыла в распоряжение командира 290-й стр. дивизии. Паники нет, но очень нервное состояние. 5 утра. Я в землянке. Стрелковые дивизии занимают прежние позиции. За городом Брянском идет бой. Оба наших полка 154-й стрелковой дивизии отражают атаку противника. К 6 часам вечера противник в основном захватил город Брянск. Поражение Брянского фронта – это еще не виданное в истории событие. Противник подошел сзади и окружил почти три армии, то есть минимум 240 000 человек, которые занимали территорию приблизительно в 600 км с изрезанной линией обороны. Пришло сообщение из Москвы по линии Генерального штаба: весь фронт должен отступить. Колоссальные усилия. Явно начинается бегство кадрового состава. В последние дни мы не видели ни одного нашего самолета. Мы отдаем города почти без борьбы. Командование фронта утратило руководство с первых дней немецкого наступления. Говорят, идиоты уже уехали в Москву. Отступление! Но усилия, которые были приложены для укрепления линии обороны, оказались напрасными, колоссальные усилия. Линию будут использовать немцы, когда мы их погоним назад. Командование фронтом с 6.10 временно передано Петрову. Интересно отметить: я прихожу к Петрову, а он говорит: «Теперь и меня скоро расстреляют». – «За что?» – спрашиваю я его. «Да, – говорит он, – меня только временно назначили командовать фронтом». Я отвечаю: «Если вас назначили, то вы должны взять дело в свои руки и стремиться к победе». – «Ну да, но ты же видишь, в каком положении находятся фронт и армии. Я не знаю, что происходит в обеих армиях (3-й и 13-й) и где они находятся».

(...) 10.10.41 Мы спали вчетвером в одной машине. В 7.00 встали. Очень холодно. Идет снег, он падает большими хлопьями. Мы позавтракали из старых запасов. В 11.00 выехали в район Хвастовичи. По дороге движется масса машин и людей. Грязь непролазная, вся дорога превратилась в тягучее тесто.
11.10.41. Убит товарищ Миша Чернецов при взрыве бомбы. Мне очень жаль этого симпатичного человека. Его похоронили в деревне Огорь около школы у липовой аллеи. В 1.30 немцы начали обстреливать поле вблизи штаба из минометов. Штаб фронта уехал в беспорядке в Авдеевку. На дороге уже господствовало беспорядочное нагромождение техники. Над нами кружились 4 немецких самолета. Положение для армии печально: где фронт, где тыл - трудно сказать. Кольцо вокруг армии сужается.
8 октября. Деревня Огоры. Я не сплю всю ночь. В пять утра я отправился во 2-й эшелон. В деревне остаются восемь человек оперативников и две машины. В 10 утра мы вчетвером выпиваем бутылку водки, плотно завтракаем. Я заснул в машине и хорошо выспался. Единов разбудил меня. Еду дальше на грузовике, чтобы установить связь с командным пунктом, который передислоцировался на другое место, неизвестно куда. Население все по домам, убирает картофель. Выстрелов не слышно. Как быстро забываются ужасы войны. В 6 часов утра слышен очень громкий шум моторов. Артиллерийская стрельба и огонь из пулеметов. В 9 часов вечера приходит Единов с группой подъехавших с командного пункта людей. Прибыли 150 раненых и заняли школу под лазарет. Я ночую в машине. В 1.30 немец начал обстреливать из минометов поле неподалеку от штаба. Штаб армии под прикрытием в беспорядке выехал в деревню Авдеевка. На дороге уже столпотворение из машин, над нами кружат четыре немецких самолета, странно, что самолеты не сбрасывают бомбы, наверное, у них нет боеприпасов. Положение армии печально, где тыл, где фронт, трудно сказать. Занимаемое армией кольцо становится все уже. Обозы превращаются в обузу. Сюда стягиваются целые колонны. Чего только с собой не тащат, велосипеды, бочки, фанеру и т. д. Армия несет тяжелые потери в людях и технике.

12.10.41. В 5.00 утра мы прибыли в д. Буяновичи. Немедленно позавтракали, я выпил стакан водки и лег спать в машину. В 10.00 утра меня разбудили. Оказалось, что, когда я спал, немецкие самолеты сбросили 4 бомбы и обстреляли деревню из пулеметов. 2 человека убиты. Население здесь не очень дружелюбно. Это нужно отметить. В 1.30 немцы начали вести сильный минометный огонь. Штаб быстро направился на Фроловку. Наблюдал беспорядочное бегство штаба армии. Командующий проехал мимо и показал рукой на лес...
12 октября. В пять утра пришли в деревню Буяновичи. Сразу позавтракали. Я выпил стакан водки и лег в машине поспать. Разбудили в 10 утра. Я побрился под грохот канонады и выпил чаю. Население в этих деревнях принимает нас не очень дружелюбно. Это легко заметить. Подъехав к кладбищу, я остановил машину, прошел по краю кладбища и наблюдал стрельбу противника из минометов и беспорядочное бегство штаба армии. Приблизительно тысяча машин двигается тремя рядами. Командующий армией проехал мимо и показал мне рукой на лес. Мы сели в машину и въехали в лес в 1 километре от деревни Буяновичи. Мы собираемся двигаться обратно, в направлении деревни Фроловка. В лесу я остановил машину и велел ехать к переправе через реку. Сам пошел пешком через лес. Когда я подошел к переправе, то встретил ген. Едунова, Зайцева и Шаляпина. Мы стояли у переправы и наблюдали за ремонтом дороги. Одновременно переправлялись автомашины. Наши машины уже были на той стороне. Внезапно прискакали три кавалериста и доложили, что появились немцы. Одновременно немец начал обстреливать нас из минометов и пулеметов. Возникла суматоха, наши начали беспорядочную стрельбу, мы с Зайцевым медленно отошли в глубь леса, вокруг летали пули и осколки снарядов. Я потерял весь оперативный состав, до вечера блуждал по лесу. Стрельба шла со всех сторон леса. Командующий, члены военного совета и начальник штаба уехали. Их больше не было в лесу. Вечером я получил приказ ночью отходить к деревне Нехочи. Непонятно. Мы были близки к прорыву, немцев погнали из деревни Фроловка. И теперь мы должны опять двигаться внутрь кольца, которое, как было ясно, все время сужается.

13.10.41. Всю ночь я не сомкнул глаз. Сильный холод. Нет ни перчаток, ни теплого белья. Я хожу в гимнастерке. Мы двигаемся очень медленно, застряли в болоте.(...)
13 октября. Я не спал всю ночь. Две машины я потерял. Вчера вечером я еще встретил генерала Едунова. Сегодня утром встретил шофера Федотова, который сказал, весь оперативный состав в порядке. Наступил дьявольский холод, нет рукавиц, нет никаких теплых вещей. Я иду в гимнастерке и пилотке. Мы двигаемся чертовски медленно, застреваем в болоте. Всего было около тысячи машин. Всю ночь мы строили переправу, перетаскивали машины трактором и все равно не управились к утру. В болоте застряли до пятидесяти грузовиков и приблизительно столько же остались на поле. В 6 утра немец начал вести огонь из минометов. Мы укрылись у маленького ручья, где нас обнаружил немецкий наблюдатель, он дал знак, и противник открыл огонь по нашему обозу. Мы сделали остановку на речке.
Ночь прошла спокойно. Мы строим переправу.

14.10.41. Противник оттеснил нас в кольцо. Непрерывная канонада. Дуэль артиллеристов, минометчиков и пулеметчиков. Опасность и ужас почти целый день. Я уже не говорю о лесе, болоте и ночевке. С 12-го я не спал. Со 2 октября не читал ни одной газеты.
14 октября. Противник взял нас в кольцо. Непрерывная канонада, дуэль артиллеристов, минометчиков и пулеметчиков. Работают «кукушки». Опасно и страшно почти весь день. Я уж не говорю о лесе, болотах и ночевках. С 12-го числа я не спал, с 2.10 не читал газет.

15.10.41. Это ужасно! Кружится голова. Трупы, ужас войны, мы непрерывно под обстрелом. Снова я голоден и не спал. Я достал фляжку спирта. Ходил в лес на рекогносцировку. У нас полное уничтожение. Я пишу в лесу у огня. Утром я потерял всех чекистов, остался один среди чужих людей. Армия распалась.
15 октября. Ужасно. Я шатаюсь, трупы, кошмар войны, непрерывно под обстрелом. Я забрал бутылку спирта. Пошел в лес на разведку. Разгром полный. Армия разбита, обозы уничтожены. Я пишу в лесу у костра. Утром я отстал от чекистов, остался один среди чужих людей. Армия развалилась.

16.10.41. Я переночевал в лесу. Уже три дня не ел хлеба. В лесу очень много красноармейцев. Командиры отсутствуют В течение всей ночи немцы обстреливали лес оружием всех видов. Около 7 часов утра мы встали и пошли на север. Я нашел маленькое одеяло, полевую фляжку и сумку. С утра идет дождь. Затем он перешел в мокрый снег. Мы промокли до нитки. Ужасная жажда, пьем болотную воду. Видели немецкий обоз, пропустили его мимо.
16 октября. Ночую в лесу. Уже три дня я не ел хлеба. В лесу много красноармейцев, командиров нет. Всю ночь и утро немец обстреливал лес из всех видов оружия. Мы встали утром в 7 часов и пошли на север. Стрельба продолжается. Во время остановки я умылся. Мы собрали продукты и сварили обед. Сытно поели. Я нашел для себя небольшое одеяло, фляжку и мешок. С утра идет дождь. Затем дождь перешел в мокрый снег. Мы промокли как черти. Нас все сильнее мучает жажда. Мы пьем сырую болотную воду. Вечером приходим в деревню Хотомиричи. Адский холод. Сыро. Мы ставим палатки, зажигаем костры, сушим одежду, идем вчетвером в колхоз и приносим солому. Спим очень неспокойно. На дороге мы видели не очень большой немецкий обоз, пропустили его, наткнулись на мертвого красноармейца. На дороге лежит масса брошенных противогазов и касок.

17 октября. Я просыпаюсь от голода. Красноармейцы уже разожгли костер. Я иду сушить шинель, которая стоит как деревянная. Вскоре завтрак, и движемся дальше. Уже три дня мы не ели хлеба. Мы выходим к краю леса на разведку. Нас обнаруживает немецкий наблюдатель и выпускает по нас пять мин. Вечером мы пересекаем железную дорогу и канал, собираем сено для ночевки. Нас обнаруживает немецкий патруль и обстреливает из пулемета и минометов. Уходя, я бросаю сено. Ночь ужасно холодная, хотя мы спим в лесу на сене.

18 октября. Не позавтракав, мы продолжаем двигаться через лес. Видели немецкий патруль. Стрельбы не было. Как всегда, мы шли по болоту. Около 12 часов мы остановились, чтобы позавтракать, высушили одежду, поели теплой каши и супа и разделили на четверых кусок мяса, немного картофеля и гороха. Я бреюсь. Ночью предстоит переход через простреливаемое шоссе. К сожалению, у меня нет больше одеяла, потому что оно исчезло вчера при переходе через железнодорожную линию. Чертовски холодно.

19.10.41. Всю ночь мы шли под проливным дождем через болотистую местность. Непроницаемый мрак. На мне нет больше ни одной сухой нитки. Правая нога опухла, двигаться ужасно тяжело. На рассвете остановились в лесу. С большим трудом я обсушился у огня и оделся, не поев и не поспав. Предстоит нам теперь путь через безлесную местность. Мы разделились на две группы. Половина из нас не имеет оружия. Слышна стрельба легких пулеметов и минометов.
19 октября. Всю ночь мы идем под ливнем через болотистую территорию. Вокруг непроницаемый мрак. Я промок как собака, до последней нитки. Правая нога опухла. Идти ужасно тяжело. На рассвете мы делаем остановку в лесу. На всякий случай я обсушился и переоделся у костра, не поев и не поспав. Дальше нам предстоит идти по безлесному участку. Мы поделили отряд на две части. У половины нет никакого оружия. Днем я заходил в лес, как в укрытие. Безрезультатно. Разведка за лесом в... (?), но там немец. Слышна стрельба из пулеметов и минометов...

Пометка на архивном документе. "На этом заканчивается дневник. На следующий день 20.10.41 года ШАБАЛИН встретился с генерал-майором ПЕТРОВЫМ, вместе с которым погиб юго-западнее Пассеки (название не очень разборчиво. - "Известия") в 16.00 часов".
Перевод верен. Зак, оберлейтенант и переводчик. Этим заканчивается дневник майора Шабалина. На следующий день, 20.10.1941 г., он встретился с генерал-майором Петровым и вместе с ним погиб вечером в 16 часов юго-западнее Пассейки.

По железной дороге разгадка простая. Очевидно, имеется ввиду Белобережская узкоколейка (сейчас разобрана, осталась только просека). Её ещё в 27-м году начали строить для доставки торфа на Брянскую ГРЭС. Тут в дневнике всё логично. 16 октября он проходил Хотомиричи. Вечером 17 октября пересёк узкоколейку очевидно где-то под Пальцо (2-3 км от Хотомирич; там был т.н. 77-й участок узкоколейки и торфопредприятие) и канал (наверное, что-то связанное с тем же торфозаводом). Далее он движется через лес и в ночь с 18 на 19 октября переходит "простреливаемое шоссе". Тут то как раз и выходят трудности перевода. Не забываем, что подлинника нет - источник на немецком. Немецкое слово "Straße" в зависимости от контекста может иметь несколько толкований: "улица", "дорога" или "шоссе". А по пути движения Шабалина, описанному в дневнике в этом месте мог быть только участок дороги Жиркины дворы-Желтоводье. У меня, кстати, есть снимок этого участка периода оккупации с табличкой-указателем (правда зимнее; если нужно - выложу сюда). Так вот, там в районе дороги была достаточно широкая "простреливаемая" местность без леса. Далее по дневнику 19 числа он идёт через болотистую местность (очевидно предместья речки Лютой) и 20-го выходит к Пасеке.

Небольшая поправка: участок дороги Жиркины дворы-Желтоводье-Боев. Вот схема передвижения Шабалина на карте. Там на оригинальной карте,кстати, и водяные каналы торфопредприятия как раз нанесены.



Пояснения к нумерации на схеме:
1. Вечер 16 октября; Хотомиричи. Ночуют на окраине деревни; далее весь день 17 октября идут краем леса до узкоколейки около 2 км.
2. Вечер 17 октября. Переходят узкоколейку.
3. Где-то поблизости переходят один из каналов торфозавода. Собирают сено и уходят в лес на ночёвку.
4. Утро 18 октября; окраина леса у Пальцо. Двигаются в направлении дороги.
5. Ночь с 18 на 19 октября. Переходят большак Желтоводье-Боев и уходят в лесные болота в предместьях речки Лютой.
6. 19 октября, день. Выходят на безлесую местность и разделяют отряд.
7. 20 октября Шабалин оказывается в районе Пасеки.

Конец дневника.

Вот оно:



Надпись на табличке: "HALT!! Rollbahn über Shirkinydwory-Sholtowodje bis Fabrik ernste Partisanengefahr! Nur in stärkeren Gruppen oder mit Geleilzug Fahren!". В переводе: "СТОЙ!! Участок автодороги Жиркины дворы-Желтоводье, ведущий к Заводу, подвержен серьёзной партизанской угрозе. Проезд только для усиленных групп, либо в сопровождении конвоя!"

"Rollbahn" - синоним "Straße", но применяется чаще в военном контексте; согласно словарю - шоссе, автодорога.

Получается, что в районе Желтоводья пыталась скрытно выйти из окружения небольшая группа во главе с генералом Петровым.
Из книги Л.Н. Лопуховского «Вяземская катастрофа 1941 года»(Яуза, Эксмо, 2006 год):
«15 октября генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок доложил главкому сухопутных войск: «Перед фронтом 2-й армии упорно обороняется 50-я русская армия. Отражены ее попытки прорваться под Желтоводье».
И далее со ссылкой на ЦАМО РФ Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 257 автор пишет: «Остатки армии опять были окружены в районе Желтоводье, Вереща (10 км северо-западнее Карачев), и 17 октября немцы сообщили о завершении ликвидации ее частей».
Неужели, малую группу генерала Петрова приняли за "остатки 50 армии", о ликвидации частей которой немцы отчитались 17 октября?!
В книге также говорится: "21 октября ОКВ объявило: «<...> При очистке поля боя восточнее Брянска погибли командующий 50-й советской армией, депутат Верховного Совета генерал Петров и несколько офицеров его штаба»".

Странно, они 10 км три дня шли, с 17 по 20 октября. Не долго? Даже если идти бездорожно по лесу это расстояние можно пройти менее суток. Или они больше прятались?

Я к тому, что вряд ли немцы были так испуганы, что небольшую группу перепутали с частью армии. А если в районе Желтоводья пыталась прорваться с боями из окружения именно часть армии, вряд ли в том же направлении пошла бы отдельная группа, имеющая основной целью сохранение командного состава?!

Ребята, жму вам руки, за уже проделанный труд. Blackwood, Паш, ты такие портянки стряпаешь, на которые у меня нонче кишка тонка.