Федосов Алексей Владимирович (1894—1969), Профессор - биолог, натуралист и природолюб Опции

[kusnez]

Отделом природы БГОКМ летом 2007 года проводилась выставка «История охоты на Брянщине». В процессе ее подготовки научные сотрудники познакомились с Еленой Ильиничной Федосовой, внучкой нашего земляка, профессора – биолога Алексея Владимировича Федосова.

Елена Ильинична любезно предоставила на выставку документы и фотографии, по которым прослеживается вся жизнь ее незаурядного деда. Недостающие страницы его биографии восстановлены по воспоминаниям людей, близко знавших Федосова: доцента БГИТА В.А.Зудилина, работавшего с ним на одной кафедре и членов семьи Алексея Владимировича, а так же на основании опубликованных библиографических рассказов самого А.В.Федосова.

Из Свидетельства об окончании Московского Детского училища, утвержденного женой Статского Советника Людмилой Николаевной Валицкой, следует, что родился Алексей Федосов в Москве 17 (30) мая 1894 года. В данном училище обучался с 20 августа 1902 года по 18 апреля 1904 года, и при отличном поведении успешно закончил его.

Затем было обучение в гимназии и получение высшего образования в Гамбургском университете Германии.

Блестяще образованный, в совершенстве владеющий немецким, английским, польским и французским языками, молодой ученый в 1918 году вернулся в Россию.

С детства увлекающийся охотой, он становится дипломированным кинологом, и с 20-х годов принимает участие во Всероссийских, а позднее – Всесоюзных выставках охотничьих собак в качестве секретаря, а затем судьи – эксперта. Этой работой он занимался до конца своей жизни.

Это подтверждает Диплом Всесоюзной выставки в Москве 1928 года Всероссийского промыслово-кооперативного союза охотников «на бронзовую медаль в классе полевых испытаний собаке породы ирландский сеттер». Секретарем выставки являлся Федосов, о чем свидетельствует его подпись. Диплом хранится у его потомков.

Непросто складывалась жизнь А.В.Федосова после возвращения на Родину. Опасаясь репрессий, молодой ученый был вынужден уехать жить в леса Костромской губернии, где работал сельским учителем. Но все имеет свои положительные стороны. Жизнь близко к природе позволила сочетать основную работу с изучением биологии диких животных, в частности гнездящихся в лесной глуши редких птиц, писать рассказы о природе, и заниматься любимой охотой.

В начале 30-х годов А.В.Федосов уже профессор Вятского Ветеринарно- Зоотехнического института, пользующийся большим уважением у студентов. Это подтверждено Грамотой, которой его наградили студенты – выпускники, «за подлинно самоотверженное участие и проявленный энтузиазм в Социалистическом соревновании и ударничестве, обеспечивающее успешное выполнение пятилетки в четыре года» от 19 апреля 1932 года.

Датированное 1934-м годом удостоверение Ударника Труда подтверждает его огромный вклад в дело обучения студентов биологии и иностранным языкам, в первую очередь – немецкому.

С конца 30-х годов жизнь Федосова связана с Брянском, куда он переехал на жительство. Его назначают начальником отдела собаководства и звероводства Брянского управления по делам охотничьего хозяйства при Исполкоме Брянского Совета. Кроме этого, он организует курсы, где читает лекции по борьбе с волками, размножившимися в Брянских и Калужских лесах в те годы (как и сейчас) в огромных количествах. Тесно сотрудничает с охотниками Брянщины. При получении сигнала о бесчинствах серых разбойников, выезжает на места для организаций волчьих облав и сам руководит ими. В полевых условиях обучает этому тонкому и опасному делу молодых охотников.

В конце 30-х начале 40-х годов работает над расселением копытных животных на Европейской территории страны. С тех времен сохранилось разрешение на право научной охоты на 1941 год, выданное Государственной охотинспекцией Ярославского Исполкома при СНХ РСФСР. Выдано оно было для регулирования численности рыси, которая в северных лесах мешала проведению акклиматизации ценных для промысловой охоты копытных животных – косуль. Другой важной работой Федосова в те годы было воспитание полевых качеств охотничьих собак, необходимых для сохранения чистоты породы.

Вернувшись в освобожденный Брянск, Алексей Владимирович был приглашен на работу в Брянский лесохозяйственный институт в качестве заведующего кафедрой иностранных языков, а с 1946 года совмещал эту работу с преподаванием биологи лесных зверей и птиц с основами охотоведения. Учебный курс по этой новой дисциплине был разработан им лично.

Одновременно со своей основной работой в БЛХИ Федосов исполнял обязанности судьи – эксперта по охотничьему собаководству. Выезжал на все выставки охотничьих собак, проводимые в нашей стране. Он также являлся государственным охотничьим инспектором по Брянской области.

В 1958 году в издательстве «Брянский рабочий» издает книгу рассказов «Охотничьи годы», пользующуюся популярностью до настоящего времени.

А всего за годы деятельности профессором Федосовым было написано и опубликовано более 20 научных работ по биологии. Основной темой его научных исследований была биология и распространение белого и черного аистов. Большой научной работой, вышедшей из-под пера Алексея Владимировича в соавторстве с К.Н.Никитиным, была брошюра «Животный мир Брянской области».

Его труд был отмечен. В 1962 году Федосов был награжден Дипломом I степени Брянского общества охраны природы «За успехи в охране природы и озеленении города», отмеченные на городской выставке под девизом «Превратим город в сад».

В 1966 году к 70-летию он получил Памятный адрес Президиума Совета Брянского областного отделения Всероссийского общества охраны природы, в 1967 году – Почетной Грамотой Правления Союза обществ охотников и рыболовов СССР.

До преклонного возраста профессор Федосов продолжал преподавать на кафедре лесозащиты Брянского технологического института, воспитав целую плеяду ученых – зоологов и практиков, работающих в БГИТА и в лесном хозяйстве и в наши дни.

Скончался А.В.Федосов в Брянске в 1969 году.

К 110–летию со дня рождения ученого на кафедре охраны природы и охотоведения БГИТА была проведена научно – практическая конференция, которая собрала ученых со всех уголков нашей страны и ближнего зарубежья.

Облик импозантного пожилого человека с окладистой белой бородкой, в охотничьем костюме и в начищенных сапогах, с ружьем за плечами помнят коренные брянцы и в наши дни.

В.Е. Симоненко,

старший научный сотрудник Брянского Государственного объединенного краеведческого музея
https://libryansk.ru/aleksej-vladimirovich-...вича%20Федосова

[kusnez]

Он родился в конце прошлого века в большой семье русских промышленников. Его родня занималась изготовлением знаменитого фарфора, известного далеко за пределами России. Основные производственные предприятия располагались в Конаковском уезде Тверской губернии; слава о Кузнецовском фарфоре существует и поныне. К одной из родственных ветвей этих фарфоровых промышленников и принадлежит Алексей Владимирович. Еще будучи гимназистом, каникулы и все свободное время он проводил в усадьбе своей родной тетушки, жившей под Москвою близ Пушкино. Тетя Вера всю жизнь пробыла сельской учительницей и постоянно прививала племяннику любовь к природе. В детстве и отрочестве он увлекался приключенческими повествованиями Жюля Верна, Майн-Рида, Фенимора Купера. Подарила ему тетя Вера и «Записки оружейного охотника Оренбургской губернии» С.Т.Аксакова.
Среди многочисленных родичей к охотничьему досугу имели отношение только родной дядя и двоюродный брат — они-то и пристрастили юного Алексея к охоте. Дядя Сережа предпочитал охоту с собаками, особенно с подружейными породами. Они с племянником постоянно посещали под Пушкино то Акуловские леса, то окрестные водоемы... А первым орудием добычи подростка было старинное одноствольное шомпольное ружьецо двадцатого калибра — с него-то и началось серьезное увлечение на всю жизнь.

Закончив гимназию, в первые пореволюционные годы Алексей Владимирович некоторое время заведовал сельской школой в Костромской губернии. Там он познакомился с приезжавшими на охоту писателем А.С.Новиковым-Прибоем и художниками Н.П.Шлейном, В.М.Васнецовым, — с ними его связывала любовь к природе и охотничья страсть. Они часто охотились в дикой лесной округе и заглядывали даже в удивительные, воспетые великим Некрасовым, Спас-Вежи. В те годы Федосов под Галичем, возле Домнинского болота, испытал наслаждение от мастерской работы костромских гончих.

По окончании Брянского лесохозяйственного института Алексей Владимирович выбрал как основное занятие — орнитологию, однако не бросал и охотничье собаководство, которым тоже уже сильно увлекся. Он активно участвовал на проводимых выставках и полевых испытаниях собак, где тесно познакомился с известными собаководами С.Н.Боголюбским, Н.Н.Челищевым, Н.П.Пахомовым, И.И.Вахрушевым, Е.Э.Клейном, А.А.Чумаковым, Л.В.Ушаковой, Б.А.Калачевым, В.И.Казанским... Получив звание судьи-эксперта, он проводил экспертизы разных пород охотничьих собак и в конце концов остановился на интересной группе лаек, с которой долго занимался и вложил много труда в воспроизводство этой породы. Преподавая в Московском охотоведческом институте, часто выезжал на практические занятия со студентами, делясь своим опытом и знаниями. Одновременно работал в Главном управлении заповедников; принимал участие в их организации на острове Новая Земля, в карельской тайге, в Мурманском крае и Хибинских горах.

После Отечественной войны Алексей Владимирович перебирается на постоянное жительство в Брянск и руководит в местных высших учебных заведениях занятиями по орнитологии. Это не мешало ему серьезно заниматься и кинологией, а именно — породами охотничьих лаек, которых довелось видеть в разное время и в разных краях, куда забрасывала его судьба. В те годы в стране лайками стали интересоваться все шире и шире. Но на рингах многих выставок часто появлялось разнотипное поголовье, имеющее различия как по экстерьеру, так и по рабочим качествам. Назрело время классификации различных отродий этих собак в определенные породные группы. В 1947 году на Всероссийском кинологическом совещании по предложению Всесоюзного научно-исследовательского Института охоты были представлены четыре новых проекта породных стандартов, при их разработке взяты географические принципы. Все проекты долго обсуждались, практическое применение этих породных стандартов в селекции началось с 1949 года, после принятия новых Правил ведения экспертизы на выставках. Это время считается началом большой селекционно-племенной работы по созданию ныне существующих заводских пород охотничьих лаек. Первые выставочные ринги выглядели пестрыми, разноликими, и экспертам-судьям приходилось часто делать «пересортицу». Вот тут мне и пришлось близко познакомиться с А.В.Федосовым, который вплотную был причастен к этому важному делу, и не один год работать с ним бок о бок, уважая его мнение и знания. Трудоемкая многолетняя сортировка в процессе частых экспертиз в итоге привела к формированию генетически перспективных заводских пород лаек.

Общаясь со своим замечательным учителем, я прошел серьезную полезную школу, получив необходимые навыки по каждой породе охотничьих лаек, а также и умение корректного, уважительного ведения экспертизы. Однажды, спросив у Федосова, нет ли у него чего-то, чем можно было бы измерить высоту собаки, получил тихий ответ: «Вы должны знать, сколько сантиметров от пола до вашей коленки, а если сомневаетесь, обратите внимание на мою палку». И правда, красивая резная палка, с которой не расставался ее владелец, и которой мы любовались, имела незаметные мерные насечки. Не припомнится ни одна выставка, когда бы на А.В.Федосова подавались жалобы о нарушении правил ведения экспертизы. Всегда оригинально, но безупречно одетый, уважительный при общении, он каждый раз приезжал на Московскую выставку с бородой и усами обновленной формы: то мушкетерской, то шкиперской, то окладистой русской «лопаткой». И мы, каждый раз, не скрывая откровенных улыбок, приветливо ждали его.

Алексею Владимировичу поручались самые сложные ринги — знали его принципиальность, обходительность и работоспособность, — ибо новые правила проведения экспертизы требовали еще и тщательного знания при бонитировке. Гласное объяснение им конечных результатов каждого ринга присутствующей публике всегда отличалось доходчивостью, конкретностью, подробностями при достаточной лаконичности и ни у кого не вызывало дерзких вопросов и раздражений. А экспертная бригада — от ассистентов до стажеров — всегда уходила после проведенной им экспертизы с полным удовлетворением: все своевременно получали от него оценки своей работы и необходимые рекомендации на дальнейшую квалификацию.

Особое место в экспертно-судейской деятельности А.В.Федосова занимали полевые испытания и состязания лаек, на которые он охотно приглашался. Собаки на подобные мероприятия подбирались обычно с особой тщательностью, а период проведения состязаний определялся перед самым открытием охоты, — то есть в сложное сезонное время. Правила испытаний лаек по белке были приближенными к охотничьим условиям и все же имели некоторые особенности — это больше всего касалось собак, привезенных из разных промысловых районов. В те времена в Подмосковье белки было предостаточно, что позволяло внимательно проверять один из важных пунктов расценочной таблицы — отношение собаки к убитому зверьку; поэтому требовалось отстреливать белку из-под каждой проходящей на диплом лайки. И вот однажды, на одних авторитетных состязаниях, лайка из команды промысловиков находит белку и ведущий — владелец этой собаки — не дожидаясь подхода судейской комиссии, отстреливает зверька. И собака мгновенно в шкурке съедает белку; то же происходит и со второй найденной белкой. Судьи пришли в недоумение, а на вопрос Федосова охотник ответил: «Собака после двух таких белок уже работает на меня». Тут уж Алексею Владимировичу пришлось употребить всю дипломатичность и строгость — он терпеливо, доброжелательно объяснил, что такая лайка не может быть пригодна выступать на состязаниях.
Запомнился и один житейски-охотничий случай. Проходили испытания по утке на обширном топком болоте. Целый день шел моросящий дождь, участники вымокли, впереди ночь, укрыться негде, трава вокруг скошена и собрана в стога, на костер нет топлива... Но Алексей Владимирович успокаивает: «Нас спасет стерляжий пух...» И вот остановка у стога. По примеру Федосова мы выдрали сухие пучки сена, набили их под одежды и сели ужинать. Сразу стало суше, теплее, ночь прошла уютно. Общаться с таким остроумным, практичным человеком было всегда большим удовольствием.

Алексей Владимирович, помимо бытовых житейских знаний, обладал и завидной способностью к рисованию, был незаурядным резчиком по дереву... А своей долгой преподавательской профессорской деятельностью, как ученый и наставник, — дал дорогу в науку целой плеяде специалистов. Особое пристрастие он питал к орнитологии; опубликовал заслуживающие внимания научные труды. В одном из разделов у него есть любопытное наблюдение по ритмике птичьих напевов в переложении на нашу человеческую речь. Вот примеры:

Соловей: «Си-до, Си-дор! Сало варил, варил, крутил, вертел, пёк, пёк»... — и высоким голосом: «сырое — глыть».

Жаворонок: «Полечу на не-бо, на не-бо; ухвачу бога за бороду, за бороду, а он меня ки-и-ем, ки-и-ем, ки-и-ем».

Певчий дрозд: «Тит, Тит, Тит, кум! Прийди, прийди!.. Чай пить! Что ж ты не идешь? Что ж ты не идешь? При-хо-ди, при-хо-ди!»

Овсянка: «А ты сено неси, да не труси!.. А ты сено неси, да не труси!»

Плодотворная деятельность А.В.Федосова в кинологии, начатая более полувека назад, — в период формирования ныне существующих заводских пород охотничьих лаек, — его энергия, опыт, эрудиция принесли Отечеству прекрасный результат: современные охотничьи лайки уже давно завоевали всеобщее народное признание и даже пользуются популярностью среди охотников за пределами страны!
http://www.ohot-prostory.ru/index.php?opti...iew&id=1424

На фото №1 Д.В. Фуртов, А.В.Федосов, Э.И.Шерешевский, В.Э.Кун

Эскизы прикрепленных изображений