IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

9 страниц V  < 1 2 3 4 > »   
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Война была, война осталась, Так называется книга, изданная к 70-летию Великой Победы
bsnural
сообщение 14.10.2016, 23:38
Сообщение #16


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ЧУДО

Фашист налетел неожиданно. У полевой кухни скопилось много жаждущих отведать простой солдатской каши. Заслышав гул самолёта, все как куры, завидев коршуна, бросились врассыпную, а я как стоял у кухни, так и застыл истуканом. Высыпав добрую дюжину противопехотных бомбочек, самолёт улетел, оставив после себя хаос из убитых и раненых. А я как замер по стойке «смирно», руки по швам, так и стоял, правда, шинель моя была вся «испятнана» осколками, котелок тоже пострадал, но на теле моём не было ни единой царапины. Не чудо ли?
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 23.10.2016, 18:59
Сообщение #17


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ПРОНЕСЛО

Был я в «гостях» у друзей-пехотинцев, когда фрицы ни с того, ни с сего начали миномётный обстрел. Сидим в окопе, каждый просит своего бога, чтобы и на этот раз пронесло. Стихла первая волна обстрела, и меня какая-то неведомая сила вытолкнула из окопа, хотя ребята уговаривали меня остаться, так как сейчас снова может «заиграть» немецкая «музыка». И она «заиграла», когда я во всю прыть бежал к своим позициям. Упав, я закрыл голову руками и как можно плотнее прижался к земле, будто она могла уберечь меня от осколков сверху.
Но судьба и на этот раз была на моей стороне, а вот от друзей-пехотинцев она отвернулась. Прямое попадание мины в окоп никого в живых не оставляет. Трудно описать своё состояние, когда смерть неведомой рукой шевелит твои волосы. Дай вам бог прожить свою жизнь и не испытать ничего подобного…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 30.10.2016, 21:02
Сообщение #18


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



АТАКА

Десант автоматчиков посадили на танки и «рванули» в атаку на немецкий бронепоезд. Держались мы на броне «на честном слове» за скобы, в которых были закреплены ещё и запасные траки. Бронепоезд начал стрелять, в наш танк угодила болванка, хорошо, что не снаряд, и нас, как пушинки, сдунуло с брони. Мы с другом «очухались» побитые, но живые и рванули по танковому следу в обратную сторону, к своим. Атака на бронепоезд кончилась плачевно, как для танков, так и для автоматчиков, а бронепоезд позднее, подорвав рельсы с той и другой стороны, расстреляли из пушек.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 31.10.2016, 23:10
Сообщение #19


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО

Высота была взята без единого выстрела, а оставлена с такими потерями, которые только и можно было списать на русское «авось». Немцы появились, как из преисподней. Погиб комбат, командиры двух рот, от батальона осталось едва ли половина состава. Возобновлённые попытки взять высоту обратно ни к чему не привели. Пулемётный огонь из дота не давал пехоте «поднять головы», а снаряды полковой артиллерии рикошетили, уходя то вверх, то в стороны.
Трагедия заключалась ещё и в том, что реляция о взятии высоты ушла уже на самый верх. Командир полка рвал и метал, но с мёртвого комбата какой спрос, а батальон уже заплатил и продолжал платить своими жизнями за допущенные чужие ошибки.
Земля слухами полнится, дошли они и до командующего фронтом. На НП дивизии, в которую входил проштрафившийся полк, раздался телефонный звонок. Телефонист с побелевшим лицом осторожно, как драгоценный сосуд, передал трубку комдиву. Командующий не стеснялся в выражениях, комдив молчал, оправдываться было бесполезно, да и вина была очевидной, но чья – это уже другое дело. Заканчивая «разнос», командующий вдруг спросил: «У тебя там дивизион тяжелых миномётов, задействуй его». Когда комдив уже хотел положить трубку, последовало указание: «Соедини-ка лучше меня с командиром дивизиона, кстати, как там его фамилия?» – «Бусорин, товарищ командующий. – «Вот, вот, соедини-ка с Бусориным, я сам с ним поговорю».

Когда связист крикнул меня к телефону и прошептал, что на проводе «сам», моё сердце вдруг зачастило, хотя никакой вины я за собой не чувствовал. Но от первых же слов я стал успокаиваться. «Бусорин, слушай, есть у тебя «спец», способный заставить замолчать фашиста?» – командующий почему-то даже не упомянул слово дот. «Так точно, есть товарищ командующий!». О чём идёт речь, мне не нужно было объяснять: штурм высоты проходил у нас «на глазах», и все мы переживали за матушку-пехоту. «Прекрасно, вот и раздолбай его, а о награде тебе и снайперу я позабочусь».
Я не солгал командующему. В дивизионе действительно был наводчик-ювелир по фамилии Пуришкевич. На позиции я объяснил Пуришкевичу, что от него требуется. «Раздолбаем, товарищ капитан, не впервой!» – заверил он меня. Первая мина легла чуть правее. Потирая палец о палец, я попросил наводчика: «Чуть-чуть поправь прицел, дорогой, чуть-чуть». Вторая мина накрыла цель и пулемёт замолчал. Что за причина заставила немцев тут же оставить высоту, не знаю, может то, что год-то был сорок четвёртый, а не сорок первый, и «спрямлять» линию фронта приходилось всё чаще и чаще.
Командующий фронтом не обманул: меня наградили орденом «Отечественной войны 2 степени», а Пуришкевич получил орден «Славы», «за выполнение особо важного задания». Что было, то было.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 7.11.2016, 22:07
Сообщение #20


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ПОХОРОНКА

Отделение артиллерийской разведки остановилось на ночлег в только что отбитом у немцев лесу в обжитой ими «комфортабельной» землянке. Нести караул мне выпало глубокой ночью. А весной ночи тёмные. Стоишь и прислушиваешься к каждому шороху. Правда, немцы по ночам не любили воевать, но ведь была ещё разведка, охота за «языком». Не очень приятно, скажу я вам, ожидать опасности в чужом незнакомом лесу. Вот слух уловил еле слышный шорох. Один, другой. «Стой, кто идёт»? – громко спросил я, не узнавая своего голоса. В ответ по всему лесу вспыхнула яростная автоматная стрельба. Видимо, немцы решились ночью захватить свои позиции обратно, лес-то им был хорошо знаком, не то, что нам. Упав за бугорок землянки с тыльной стороны, я тоже открыл стрельбу.
Стрельба, как внезапно началась, так и внезапно прекратилась. К удивлению своему, в землянке я никого не обнаружил. Видимо, отделение во время стрельбы покинуло землянку, ведь это был хороший объект для нападения. Мне стало жутковато. За каждым деревом мог находиться враг, с которым можно было столкнуться, в прямом смысле, лицом к лицу.
Затаившись, как мышь, я решил, что наши отошли на старые позиции и, дождавшись первых признаков рассвета, сориентировался и осторожно, от дерева к дереву, стал продвигаться в сторону своих. Лес заканчивался, и в редком кустарнике мне почудилось что-то подозрительное. На мой негромкий окрик: «Стой, кто идёт»? – так же тихо послышалось: «Свои, свои». Оказалось, такой же бедолага, как и я, потерявшийся в лесу во время ночной стрельбы. Вдвоём уже было легче.
А утро всё больше и больше вступало в свои права. Осмотревшись, мы увидели далеко правее небольшую группу немцев, передвигавшуюся в сторону параллельную нашей. И вдруг глаза мои встретились с испуганными глазами фрица, который также видно отбился от своих. Но немец оказался расторопнее нас, и автомат тут же затрясся в его руках. Мы оба мгновенно упали на землю. Я не получил ни царапины, а мой случайный попутчик был ранен в шею. Раздумывать некогда, сколько за кустами немцев – неизвестно. Поглядывая в сторону врага, я кое-как перевязал друга по несчастью и ползком продолжил свой путь. Фрица мы тоже больше не видели. Видимо, он посчитал нас убитыми или решил больше не испытывать судьбу.
Через некоторое время нам повстречались санитары. Передав им раненого, я уже без опаски направился на оставленные вчера позиции. Доложив комбату о своём прибытии, я услышал в ответ, «А мы ведь, Егоров, тебя посчитали убитым, я и похоронку уже заготовил. Хорошо, что не отправил, возьми на память». – «Порвите её, товарищ комбат, такая память мне не нужна, я ещё пожить хочу, меня мама дома дожидается». Мне в ту пору и девятнадцати ещё не сравнялось…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 20.11.2016, 1:41
Сообщение #21


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ИЗ ТАНКИСТОВ В ПЕХОТУ

Я начинал войну танкистом, но после ранения под Сталинградом и долгого лечения попал в пехоту, в стрелки. Наша свежеукомплектованная дивизия (173-я) сменила потрепанную в боях, отошедшую в тыл дивизию на берегу Днепра. Я был назначен командиром отделения, которого в действительности не было. Так я в сержантском звании стал рядовым бойцом.
Нам предстояло форсировать Днепр, посреди которого находился остров, на нём окопались фрицы. Поскольку я в пехоте не воевал, то чуть освоившись в своем окопчике и видя мельтешение немцев на острове, я опробовал свою винтовку. Не могу сказать, попал я или нет, но сосед слева, уже повоевавший в пехоте, заметил мне: «Смотри, друг, как бы тебе немецкий снайпер дырку не просверлил».
Попытку стрелять больше до форсирования я не предпринимал.
Позже мы захватили этот островок и взяли в плен человек 20 немцев.

Сообщение отредактировал bsnural - 20.11.2016, 1:42
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 27.11.2016, 19:18
Сообщение #22


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



СЛУЧАИ В ЧЕХОСЛОВАКИИ

Стояли мы под городом Брно. На горизонте уже маячила долгожданная Победа.
Я был послан в дозор. Мне шел семнадцатый год, хотя по документам с моих слов шел девятнадцатый. Найдя дерево, растущее рогаткой, я приладил карабин, и вдруг увидел, как впереди меня чуть ближе немецкой линии осторожно показалась каска. Стрелял я метко. После моего выстрела каска исчезла. Потом снова появилась чуть правее. Я опять выстрелил. Так я расстрелял пять патронов, обойму карабина, начал вставлять другую и, бросив взгляд в сторону немецкой линии обороны, увидел, как фриц удирает к своим окопам. Зарядив карабин, я успел еще выстрелить по немцу, и он перед бруствером своих окопов упал, его тут же стащили в окоп. Тут только до меня дошло, что радость моя, что убил пять фрицев – глупость, немец был один и дурачил меня, поднимая чуть-чуть над окопом каску. И если бы там был второй, то не спасла бы меня «рогулька» деревьев, за которой я прятался: снайпер нашел бы моё незащищенное место и, может, мне не пришлось бы размышлять над своей ошибкой…
В рощице там же, под Брно, расположился наш взвод. Была дана команда окопаться. Но в лесу окоп не выроешь, корни деревьев не дадут. Я снял немного дерна около раздвоенного дерева, где хорошо можно приспособить карабин. Перед этим у нас были хлопотные дни, и я, устроившись в своем «ложе», задремал… Слева от меня был овраг, а справа метрах в десяти располагались пулеметчики. Очнулся я от стрельбы, в глазах двоилось, троилось, мелькали какие-то огоньки. И вдруг я увидел, как слева из оврага выросли с автоматами трое фрицев. Сначала я хотел открыть по ним стрельбу, но взглянув вправо, я не увидел пулеметчиков. Если я выстрелю, убив одного, то подставлю себя под огонь оставшихся двух. Рядом со мной лежали гранаты, ведь я все же приготовился к бою. Осторожно взяв одну, я вынул чеку и, бросив её в сторону фрицев, рванул из рощи. Не знаю, что стало с немцами, но во след мне никто из них не стрелял…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 3.12.2016, 22:16
Сообщение #23


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



«ГЕРОЙСТВО»

45-й год был для немцев совсем другим, нежели 41-й. Да и солдаты были другими. Пошел я как-то в кусты справить нужду. Только присел, слышу шорох, а там немцы. Ну, думаю, влип. Нет, оказалось, не влип, а проявил «геройство», поскольку немцы с криком «Гитлер, капут!» побросали оружие и подняли руки. А я, собрав их снаряжение, привел целое отделение врагов в расположение своей части. Чем не герой! А вот что бы было со мной в 41-ом, окажись я в схожей ситуации?.. Нетрудно представить… Но на моё везение часть немцев-солдат уже понимала, что война проиграна, и умирать за любимого фюрера им не хотелось. Хотя наиболее внушаемые дрались с упорством самураев.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 9.12.2016, 23:36
Сообщение #24


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



НА АВОСЬ

Война близилась к своему концу. Человеческая жизнь с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой повышалась в цене. У каждого человека в душе происходили процессы, в которых всё более слышнее и слышнее звучала музыка радости жизни и боязнь её потерять. Но эта душевная перестройка как бы не коснулась нашего комбата, он и не думал ценить ни свою, ни чужие жизни. Как он прошел всю войну с первого дня – одному богу известно. За презрение к смерти ему многое прощалось. Но храбрость его сочеталась с бесшабашностью, чисто русской чертой. А сколько жизней погублено, сколько сирот, сколько вдов обязаны этой разухабистости, никто не считал… Увы, человеческую натуру изменить невозможно, что человеку дано, то дано.
И в эти последние дни войны комбат оставался верен самому себе. К приказу занять высоту, вроде бы оставленную немцами, он отнесся без должного внимания, не уточнил, какую именно, впереди было их две, а не одна. Не выслал разведку, а всем батальоном, как на прогулку, двинулись на высоту. И поплатились.
Немцы, оказавшиеся на высоте, а было их не так уж и много, чуть больше взвода, но это оказались настоящие фанатики, дрались они отчаянно, до последнего, и от внезапности их огня очень многие, уже чувствовавшие вкус послевоенной жизни, покинули земную твердь…
После боя, не сдержавшись в ходе жаркого объяснения, я от души «съездил» комбату за всех тех, кто не дожил всего нескольких дней до Победы по его «милости». Оплеуха по военным меркам стоила мне не так уж и дорого: всего-то разжаловали из капитанов в старшины. Так и получилось: воевал офицером, а закончил войну старшиной. Но я ни о чем не жалею, а наоборот, оно как бы возвышает меня в собственных глазах, когда я достаю свой военный билет и читаю: «Воинское звание – старшина».
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 18.12.2016, 2:28
Сообщение #25


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



ПОКАЯНИЕ

Каким бы скрытным ни был человек, иногда у него всё же возникает желание поделиться самым сокровенным, даже если это сокровенное не характеризует его с положительной стороны. Такой вот рассказ о себе и услышал я в юности от участника войны.

…Ранней осенью по первому снегу нашему батальону пришлось брать высоту, на которой немцы хорошо «обжились». Серые шинели на белом искрящемся снегу – прекрасная мишень, вот и отстреливали нас, как куропаток. Воевал я не первый день, но на этот раз в сознании настойчиво билась мысль, что это мой последний бой и последний день жизни на белом свете. А с такими мыслями воевать нельзя. И когда в очередной раз комбат, «костеря» всех и вся, поднял нас в атаку, которая, в сущности, тут же и захлебнулась, нервы мои «сдали», и я, набив рукавицу снегом, выстрелил себе в тыльную часть ладони правой руки. Смалодушничал, хотя вроде бы и не был из породы людей, дрожащих постоянно за свою «шкуру». С детства любил «гарцевать» на необъезженных лошадях, принимал участие в скачках и всегда приходил первым, почему-то хозяева самых быстрых лошадей выбирали именно меня во всадники. Так как вес у меня был «бараний», в карманы насыпали песку. Конь – умное животное, хорошо чувствует человека и платит за добро добром. Участвуя в скачках, я никогда не прибегал к оскорблению коня плёткой. Обычно склоняясь низко к шее, я шептал ему в самое ухо «Давай, давай, милок». И конь отдавал всё, на что был способен.
О, сколько радости было, когда я первым врывался на площадь, где была масса народу и, вздыбив коня, лихо спрыгивал на землю. Коня уводили, а меня, как пушинку, подкидывали вверх, вручали приз и подносили «чарку» водки. С того времени и привилась у меня тяга к спиртному…

Ну, так вот, ранил я себя, а когда стемнело, все, кто остался жив или был легко ранен, отошли на прежние позиции. Не успели мне ещё как следует обработать рану, как пришло «приглашение» из особого отдела. Немолодой, но франтоватый капитан был вежлив, но напорист. Расспросив, кто я и откуда, сколько воюю, он как бы, между прочим, задал вопрос: «Как же вам пришла в голову такая мысль – стать самострелом». Но я внутренне был готов к такому вопросу, за время, прошедшее с момента «самострела», я многое передумал; и ругал себя последними словами, и оправдывал, ведь от «своей» пули умирать ещё хуже, чем от чужой. Резко вскочив, я опрокинул стул, и, стукнув раненой рукой по столу, от боли и ярости заорал: как вы могли такое подумать, два брата моих на фронте воюют, а у меня была «бронь», что было в действительности, трактористов на фронт не брали, я добровольцем воюю, и не первый день, а уже больше полгода, и досыта понюхал пороху. Я ещё что-то кричал, размахивая руками, капитан же, выслушав меня, заметил: сам посуди, ранение твоё очень уж необычное. Не ловил же я пулю рукой, она сама её нашла, а как – это у неё надо спросить, остывая, ответил я. Не знаю, что меня спасло: может то, что капитан до «СМЕРШа» воевал и не где-нибудь, а в пехоте, и понимал, что бывают в жизни моменты, когда трусость побеждает здравый смысл, а может быть, был просто «белой вороной» на этой «шкурной» должности. Задав ещё пару незначащих вопросов, «особист» отпустил меня.
И всё-таки я не верил в свою счастливую «звезду» до тех пор, пока не был комиссован по ранению, видимо, трактористы нужны были стране так же, как солдаты. С той поры я «замаливаю» свой грех на трудовом фронте. Одна беда – водка, она меня частенько подводит. На прежнем месте работы, за ударный труд, на меня документы оформляли на награждение орденом, но я «нарезался» так, что и себя не помнил, и документы ушли, только на другого человека. Тружусь теперь здесь, сам знаешь кем, а работал он помощником бригадира тракторной бригады.
Я знал «деревенское суждение» о нём: хороший специалист, но и большой любитель выпить. Порой «пьяный в дым» скакал на своём Чалке по деревне и, подъехав к собственному дому, падал на землю под ноги коню, а конь стоял смирнёхонько, будто охранял своего хозяина. Нередко конь добросовестно «караулил» его и в поле. И впрямь есть какая-то связь между животными и людьми.
Хорошо «погуляв», Владимир Максимович начинал работать, не считаясь со временем. И всё у него «спорилось», он знал все «болячки» тракторов своей бригады, мог «выбить» детали в МТС, когда другим давали от «ворот поворот». Объезжая ночами работающих трактористов, помогал им советом и делом, поэтому и на его «художества» смотрели «сквозь пальцы». А если на время понижали в должности, переводили трактористом, работал не «за страх, а за совесть», и через некоторое время снова возвращали на должность помощника бригадира…

Странное чувство охватило меня после рассказа. Воспитанный в «сталинском» духе, я должен был осудить человека вдвое старше меня, но что-то удерживало меня от этого шага, и я молчал. Владимир Максимович тоже больше не возвращался к своему рассказу, и перешёл на анекдоты, на которые, как оказалось, был тоже «мастак». Откровение ветерана войны всю жизнь не давало мне покоя: тайна, даже чужая, не должна «умереть», а во что-то, но воплотиться…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 24.12.2016, 23:20
Сообщение #26


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



СЕДИНА

Правдивость этой истории я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Слышал я её от человека, который и был её главным героем.

…Белоруссия, годы оккупации. Нам, детям, находящимся в глубоком тылу в то время, трудно представить, что происходило в тылу у немцев, поэтому я и не решался поведать об этом.
В тот злополучный день моему герою вместе с отцом было дано партизанское задание съездить за водой к роднику, вода которого считалась целебной, долго оставалась чистой и приятной на вкус, от её воздействия быстрее заживали раны, и люди чувствовали необыкновенный прилив сил, что было немаловажно в то тяжкое время, превратившее Беларусь в один сплошной фронт, боровшийся с немецким нашествием. Действие рассказа относится к началу лета сорок третьего года, когда на фронте царило временное затишье: немцы, видимо, накапливали силы перед решительным наступлением на Орловско-Курском направлении.
Родничок находился в окружении мелкого кустарника, а чуть поодаль рос огромный развесистый дуб, как бы встречая и провожая всех желающих испить ледяной целебной водицы.
Хотя немцев в последнее время в наших местах замечено не было, отец, перед тем как набрать воды, приказал мне влезть на дерево и смотреть «во все глаза», особенно на дорогу, ведущую к районному центру. Я быстренько влез на дерево, почти на самую вершину – высоты я не боялся, осмотрелся, ничего подозрительного не увидел,
О чём и сообщил отцу.
– Сиди там, сынок, и смотри повнимательнее, пока я не наберу водицы.
Прошло несколько томительных минут, и вдруг в стороне, ведущей к районному центру, показался пыльный шлейф, и из-за леса появились мотоциклы, в которых могли ехать только немцы.
– Папка немцы, - что есть мочи закричал я.
Отец, замерев на минутку, крикнул мне: «Сиди, сынок, там и не шевелись!» - и, побросав фляги на телегу, степью – не по дороге – погнал в ближайший овраг, поросший густым кустарником. Столько в его голосе было доселе мне незнакомого, что я, намеревавшийся тут же слезть с дерева и бежать, обхватил его ствол руками и ногами, стараясь как бы вжаться в него и стать невидимым. Теперь-то я понимаю, что отец как бы прощался со мной, ведь задержись он ещё на две-три минуты и немцы, выехав на пригорок, увидели бы нас, и остаться живыми вероятности у нас не было бы никакой. А тут риск всё же сводился к случаю. Видно, отец это продумал заранее, когда мы ещё ехали к роднику, а погнал он коня не по дороге, чтобы не выдать себя дорожной пылью.
Немцы, видимо, тоже знали про родник и, свернув с магистральной дороги, направились к месту моего «сидения». Два мотоцикла и автомашина остановились около родника, и не обращая внимания на дерево, также стали набирать воды, брызгая друг на друга водой, весело и дружно смеялись. Не знаю, долго ли бы я продержался на дереве, если бы немцам вздумалось отдохнуть под тенью кудрявого дуба, но они, наверное, тоже куда-то спешили, и через какое-то время, показавшееся мне вечностью, дружно уселись на мотоциклы и в автомашину и двинулись к шоссе.
Когда пыль, поднятая техникой, осела, отец вернулся к роднику, а я всё ещё сидел на дереве, не шевелясь.
– Сынок слезай.
Но слезть мне оказалось не просто, руки и ноги мои как бы приросли к дереву. Пришлось отцу влезать на дерево и снимать меня оттуда. Ничего не сказал мне отец, только всю обратную дорогу крепко-крепко прижимал меня к себе и видимо мысленно благодарил судьбу за такой царски щедрый подарок – второй раз родиться и отцу, и сыну.
Так на десятом году жизни седина посеребрила мои волосы, и я до сих пор иногда во сне вижу себя сидящим на дереве и, проснувшись, с трудом разжимаю свои пальцы рук, крепко вцепившиеся в подушку.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 16.1.2017, 0:45
Сообщение #27


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



* * *

Из рассказа Щербакова А.И.

Взяли на службу в 1941-ом, когда ремонтировал трактор в Троицке. Воевал под Москвой, после двухмесячного обучения. Пулеметчик.

В первом бою, по его рассказу, даже командиров не было.

С вечера окопались, зная, что завтра немцы будут наступать. Утром фрицы было полезли вперед, как он выразился, «шли по дороге». Они их встретили таким огнем, которого те ну никак не ожидали. Очень многих положили, остальные удрали.

Что делать – никто не знает, менять позиции или нет. Сидели в окопах. К вечеру немцы такой артогонь открыли, что почти все как были в окопах, так и встретили в них смерть.

Оставшись один, я решил отступить к речке, вероятно, Яузе. Около неё-то меня и ранило в челюсть. Ни говорить, ни есть я не мог, хотя передвигался сам. Кто-то из солдат-санитаров помог мне перейти реку вброд и показал где медсанбат. Там меня приняли, перевязали, погрузили в общий вагон с другими ранеными и повезли в Москву, оттуда эвакуировали в Пермь. Положили в палату, где лежали ребята: один без рук, у другого всё лицо обезображено. Что мне нужно было, я писал на бумаге. Ребята потом выбросились из окна и разбились.

А я постепенно выздоравливал, начал говорить как бы заново. Долго ли, коротко ли, но врачи признали меня годным к дальнейшей службе, и поскольку я работал трактористом, быть пулеметчиком в пехоте или авиации я отказался, был направлен в Нижний Тагил, где делали танки с 75-мм пушкой. Там меня заставили обучать новобранцев. В конце концов, через какое-то время я был направлен на фронт в 4-ый механизированный корпус. Воевать на танке с 75-мм пушкой было невыгодно против новейших немецких танков, и в армию стали поступать танки с 86-мм пушками. Командир корпуса воевал с женой, и когда она родила, спросил меня, знаю ли я, где город Саратов, и сказал, что даст мне отпуск для поездки домой с условием, чтобы по возвращению в часть я заехал в Саратов и привез им приданое для ребенка. Я так и сделал: погостил дома и на обратном пути заглянул с Саратов, а оттуда с подарками командиру – в свою часть.

Демобилизовался я следующим образом: при прохождении комиссии командир обжег сухарь хлеба и велел мне «гонять» его в моем беззубом рту. И на комиссии я точно был комиссован, как инвалид. Кстати, когда я был в госпитале, начальник медучреждения вызывал ко мне телеграммой мою мать, и мы две недели были с ней. Вызвал телеграммой с пометкой, что «сын лежит при смерти»…

Сообщение отредактировал bsnural - 16.1.2017, 0:46
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 29.1.2017, 0:03
Сообщение #28


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



* * *

Из рассказа Козинцева Н.П.: как меня спас Савелов П.

Под Брно в Чехословакии переходили по бревну через не широкую, но глубокую и быструю речку. Я нес на себе автомат (в руках) и две коробки с минами. Чуть вдали от места перехода, может, там был мостик, налетел немецкий самолет и сбросил бомбу. Взрывной волной я был сброшен в воду и, наверное, утонул бы, но повезло: мины из коробок выпали, автомат я тоже выронил, а товарищ – Павел Савелов – схватил меня за волосы и выволок на берег. Меня заставили дважды нырять в речку, чтобы достать автомат и мины, но всё было тщетно – видимо, их отнесло течением. Потом кто-то из ребят принес мне автомат и мины, снятые с убитого – с него уже не спросишь про потерю оружия.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 4.2.2017, 17:00
Сообщение #29


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



* * *

Из рассказа Аникина А.А.

Ночью мы расположились на окраинах немецкого поселка с условием, что завтра с утра нужно будет атаковать немецкие позиции. Я подсказал своему расчету, как идти за атакующей пехотой, как укрываться при обстреле, а то, что немцы встретят нас хорошим свинцовым дождичком, сомнений не было.

Так оно и получилось.

Немецкая разведка, видимо, тоже не дремала, и противник отвел своих вглубь обороны. С рассветом поработала наша артиллерия, и пехота пошла в атаку, но позиции-то немцев оказались в глубине передовой, и пехоте пришлось идти в атаку километра полтора, а местность у немцев, похоже, была заранее пристреляна, и мины ложились точно в цель.

Между нами и немцами пролегал небольшой ручей с отвесными берегами и каменным мостом. Пехота в сильно поредевшем составе дошла до этого ручья и остановилась. Наш пулеметный расчет тоже добрался с грехом пополам до ручья и закрепился на другом обрывистом берегу, вырыв себе временно убежище. К вечеру к ручью подошли четыре танка. Мост они переходить не стали, возможно, из-за опасений, что тот был заминирован.

На следующее утро с немецкой стороны была замечена повозка, которую везла белая лошадь с желтыми пятнами. Лошадь шла обычным шагом, приближаясь к мосту и нашим позициям. Перед мостом наши солдаты остановили повозку и к своему удивлению обнаружили в ней спящего немецкого офицера, который, наверное, несказанно удивился своему пленению. Оказалось, что лошадь была из селения, откуда мы начинали своё наступление, вот она и шла к себе домой, поскольку «пассажир», утомившись, уснул, она и завезла его в гости к противнику.

Днем вновь началась атака на немецкие позиции. Танки прошли по проверенному мосту, поредевшая пехота за танками, но немцы быстро отсекли пехоту, подбили три танка, а четвертый ушел вглубь немецких позиций, и что с ним стало – одному богу известно.

На следующую ночь нас сменила какая-то гвардейская часть, а мы были отведены на переформирование.

Бывало на войне и такое…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bsnural
сообщение 12.2.2017, 14:45
Сообщение #30


Хранитель традиций
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2537
Регистрация: 9.4.2009
Пользователь №: 184



* * *

Из рассказа Аникина А.А.

Ночью остановились мы на постой в яме рельсового тупичка. А утром снялись и подались в городок, расположенный неподалеку. На полпути мой второй номер Волков вспомнил, что карабин его остался на месте стоянки.

Я приказал расчету продолжать путь, а сам вернулся к прежнему месту стоянки, взял карабин и пошел обратно к городку. Расчет свой не догнал, встретил начальника штаба полка на велосипеде, который сказал мне, что наша часть расположилась на окраине городка. В одном из дворов я нашел нашу лошадку, видимо, оставленную артиллеристами взамен конфискованной немецкой, зашел в дом, там никого не было, взял подушку, положил лошадке на спину, уселся и подался искать свой расчет.

На окраине расчет не нашел, подумал, видно, они ушли дальше вперед, и потрусил на лошадке еще к одному селению, виденному неподалеку. В селении оказалась артиллерийская часть, где мне объяснили, что впереди наших частей больше нет. Но меня это не остановило, и я выехал по шоссе из поселка. И вдруг послышался знакомый звук немецкого пулемета, и впереди меня засвистели пули. Не знаю, плохой ли стрелок был немецкий пулеметчик, или же по какой-то другой причине, но пули прошли мимо, не задев ни меня, ни мою конягу. Я тут же свалился с лошади в кювет и пополз обратно в поселок, а оттуда пехом к городку. На полдороге мне встретилась американская автомашина с сидевшими в ней офицерами, и они подсказали мне, где расположилась наша часть…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

9 страниц V  < 1 2 3 4 > » 
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 19.3.2024, 12:31